случая, топтался на площадке, где возвышался бронзовый  король,
ибо  Сигоньяк по дороге в гостиницу не мог миновать Новый мост.
Лампурд сторожил уже около часа, дул себе на пальцы, чтобы  они
не   закоченели  совсем,  когда  придет  время  действовать,  и
переминался с ноги на  ногу,  пытаясь  согреться.  Погода  была
холодная,  и  солнце  садилось за Красным мостом, по ту сторону
Тюильри, в ореоле багровых облаков. Сумерки  быстро  сгущались,
прохожих становилось все меньше.
     Наконец  появился  Сигоньяк; он шел быстрым шагом, мучимый
смутной тревогой за Изабеллу и  торопясь  скорей  добраться  до
гостиницы.  В  поспешности  своей он не заметил Лампурда, и тот
сдернул с него плащ таким внезапным  и  резким  движением,  что
порвались  завязки. Не успел Сигоньяк опомниться, как остался в
одном камзоле. Не  пытаясь  отнять  плащ  у  бретера,  которого
принял  сначала  за  простого  жулика, барон с быстротой молнии
обнажил шпагу и встал в позицию. Лампурд, не мешкая, последовал
его примеру; ему понравилась позиция  противника.  "Позабавимся
немножко",  -  подумал он. Клинки скрестились. После нескольких
попыток с обеих сторон Лампурд нанес удар,  который  тотчас  же
был отбит. "Хорошо парирует. У этого молодого человека недурная
выучка", - определил он.
     Сигоньяк  отвел  своей  шпагой клинок бретера и попробовал
фланконаду, которую Лампурд отбил, откинувшись  назад,  в  душе
восхищаясь совершенством и академической четкостью удара.
     - Теперь  держитесь!  -  крикнул  он,  и шпага его описала
сверкающий  полукруг,  но  натолкнулась  на  клинок  Сигоньяка,
успевшего  вновь  стать  в  позицию. Стараясь нащупать просвет,
скрещенные острия вращались друг вокруг друга то  медленно,  то
быстро, с увертками и уловками - свидетельством искусства обоих
дуэлистов.
     - Знаете ли, сударь, - заявил Лампурд, не в силах сдержать
восхищение  перед  уверенными,  стремительными  и безошибочными
приемами противника, - знаете ли вы,  что  у  вас  превосходная
метода?!
     - К вашим услугам, - ответил Сигоньяк, делая резкий выпад.
     Бретер  парировал  его  эфесом  шпаги,  повернув  запястье
рывком, подобным спуску пружины.
     - Великолепный выпад! - воскликнул  бретер,  все  более  и
более восторгаясь. - Удивительный удар! По здравому смыслу, мне
не  миновать было смерти. А я действовал неподобающе: парировал
наудачу, незаконно, против правил. Подобная защита допустима на
худой конец, чтобы не быть проколотым насквозь. Я стыжусь,  что
применил ее с таким искусным фехтовальщиком, как вы.
     Все   эти  речи  перемежались  звоном  клинков,  квартами,
терциями, полукругами, выпадами и  парадами,  все  усиливавшими
уважение  Лампурда  к  Сигоньяку.  Рьяный дуэлист, он признавал
одно лишь искусство в  мире  -  искусство  фехтования  и  людей
расценивал  соответственно  их умению владеть оружием. Сигоньяк
непрерывно рос в его глазах.
     - Будет ли нескромностью с моей стороны  спросить  у  вас,
сударь,  имя  вашего  учителя? Джироламо, Парагуанте и Стальной
Бок гордились бы таким учеником.
     - Моим наставником был всего лишь старый солдат  по  имени
Пьер,  -  ответил  Сигоньяк,  которого  забавлял  этот странный
болтун, - вот, кстати, отбейте-ка его любимый удар.
     И барон сделал выпад.
     - Что за черт! - вскричал Лампурд, отступая. - Вы чуть  не
задели  меня.  Острие  скользнуло  по локтю. Днем вы непременно
прокололи бы меня насквозь, но драться в сумерках или в темноте
у вас еще нет привычки. Тут нужны кошачьи глаза. Так или иначе,
это было выполнено отлично. А сейчас  берегитесь,  я  не  хочу,
чтобы  вы  были  застигнуты  врасплох.  Я  испробую на вас свой
секретный прием, плод долгого изучения, nес plus  ultra1  моего
мастерства,  усладу моей жизни. До сих пор этот удар действовал
без промаха и убивал на месте. Если  вы  его  отразите,  я  вас
обучу  ему.  Как мое единственное достояние, я завещаю его вам;
иначе я унесу этот замечательный прием с собой  в  могилу,  ибо
мне  еще  не  встречался  никто, кому он был бы доступен, кроме
вас, удивительный молодой человек! Но не хотите ли  передохнуть
немножко?
     С этими словами Жакмен Лампурд опустил шпагу острием вниз.
Сигоньяк сделал то же, а немного погодя дуэль возобновилась.
     После  нескольких  выпадов  Снгоньяк,  знакомый  со  всеми
хитростями фехтовального искусства, почувствовал  по  поведению
Лампурда, шпага которого перемещалась с непостижимой быстротой,
что  сейчас  на  его грудь обрушится знаменитый удар. И в самом
деле, бретер внезапно пригнулся, словно падая ничком,  и  барон
вместо  противника увидел перед собой ослепительную молнию, так
стремительно со свистом налетевшую на него, что он  едва  успел
отвести  ее,  сделав шпагой полукруг и переломив пополам клинок