Если ты в самом деле желаешь того, о чем 
говоришь, ты
должен отдать мне все свое имущество и деньги, дом и землю – все, что у тебя 
есть». Сатни
посмотрел на нее и послал за писцом, знающим законы, тот составил распоряжение, 
в котором
Сатни передавал Табубуе все, чем владел. Тогда Табубуе встала, оделась в 
царский лен, сквозь
который ее тело просвечивало, как тело богини, и повесила на себя все украшения.
 Но когда
Сатни хотел приступить к желанному, Табубуе отстранила его и сказала: «Ты 
совсем скоро
попадешь во владения, которые уже принадлежат тебе. Но я жрица, а не 
какая-нибудь
достойная презрения женщина, поэтому ты должен изгнать из своего дома жену, 
дабы мне не
пришлось опасаться, что ты снова обратишь к ней свое сердце». Сатни посмотрел 
на нее и
Мика Валтари: «Синухе-египтянин» 53
послал слуг прогнать жену из дома. Тогда Табубуе сказала: «Иди в мои покои и 
ложись на мое
ложе – ты получишь свою награду». Сатни, счастливый, бросился в ее комнату и 
опустился на
ее ложе, ожидая награды, но тут вошла служанка и сказала: «Твои дети пришли, 
они плачут у
ворот и зовут свою мать». Сатни сделал вид, что не слышит, желая наконец 
предаться тому,
ради чего пришел. Тогда Табубуе сказала: «Я жрица, а не какая-нибудь падшая 
женщина.
Поэтому мне подумалось, что твои дети, может быть, станут тягаться с моими 
детьми о
наследстве. Чтобы этого не случилось, ты должен позволить мне убить твоих 
детей». Сатни
позволил ей это сделать и выбросить тела детей из окна на съедение собакам и 
кошкам.
Наслаждаясь вином с Табубуе, он слышал, как собаки и кошки дерутся между собой 
из-за их
мяса.
Тут я прервал Нефернефернефер, сердце у меня сжалось, как в детстве, когда я 
слышал
эту сказку, и я сказал:
– Это – всего лишь сон. Опустившись на ложе Табубуе, Сатни услышал, как она
вскрикнула, и проснулся в жару, словно вышел из горячей печи, хотя на нем не 
было ни нитки.
Все оказалось сном, который наслал на него Неферкаптах – о нем есть другая 
сказка.
Но Нефернефернефер спокойно возразила:
– Сатни видел сон и проснулся, но многие другие просыпаются уже в Доме Смерти. 
Я
должна тебе сказать, Синухе, что я тоже жрица, а не какая-нибудь презренная 
женщина. Меня
тоже могли бы звать Табубуе.
Когда она смотрела на меня, в ее глазах отражалась луна, и я не поверил ей. 
Поэтому я
снова потянулся ее обнять, но она отстранила меня и спросила:
– А ты знаешь, почему Баст, богиню любви, изображают в образе кошки?
– Мне безразличны все кошки и боги, – ответил я, ловя ее в объятия, а на глазах 
у меня
дрожали слезы страсти.
Но она отстранила мои руки:
– Скоро ты сможешь коснуться моего тела, сможешь положить руки на мою грудь и 
лоно,
если это тебя успокоит, но сначала тебе следует выслушать меня и узнать, что 
женщина и ее
страсть подобны кошке с мягкими лапками и хищными когтями, которые безжалостно
вонзаются в сердце. Женщина поистине похожа на кошку, ибо ей, как и кошке, 
доставляет
наслаждение мучить свою жертву и ранить ее коготками, ей тоже никогда не 
надоедает эта
игра. Только вконец измучив добычу, кошка пожирает ее и отправляется на поиски 
новой. Я
все это рассказываю тебе потому, что хочу быть честной с тобой и ни в коем 
случае не хотела
бы сделать тебе ничего плохого… Ни в коем случае не хотела бы сделать тебе 
ничего
плохого, – повторила она и рассеянно подняла мою руку, положила ее на свою 
грудь, а вторую
на лоно, так что я задрожал и слезы потекли по моим щекам. Но она тут же 
оттолкнула мои
руки и сказала:
– Меня зовут Табубуе, и раз ты э