дружелюбие и сказал, что в доме для приезжающих меня 
ожидают
богатые подарки, которые, как он думает, мне понравятся.
– Мне не нужны подарки, – сказал я, – знания для меня дороже золота, и поэтому,
приумножая их, я побывал во многих странах и наслышан теперь о вавилонских и 
хеттских
богах. Надеюсь узнать также и критского бога, о котором рассказывают много 
удивительного и
который любит невинных девушек и юношей – в противоположность сирийским богам, 
храмы
которых превращены в дома увеселений и которым служат оскопленные жрецы.
– У нас много богов, которым поклоняется народ, – сказал Минотавр. – В порту 
есть
храмы, посвященные богам разных стран, так что ты, если захочешь, можешь 
принести там
жертвы Амону или Ваалу. Но я не стану вводить тебя в заблуждение и подтверждаю, 
что
могущество Крита зависит от его бога, которому люди тайно поклонялись испокон 
веков. Его
знают только посвященные, но никто еще не вернулся от него рассказать, как он 
выглядит.
– Боги хеттов – это Небо, Праматерь-Земля и оплодотворяющий землю Дождь, – 
сказал
я. – Значит, критское божество – это Море, поскольку могущество и богатство 
Крита даются
морем.
– Может, ты и прав, Синухе, – сказал Минотавр со странной улыбкой. – Но мы
поклоняемся живому божеству, отличаясь в этом от материковых народов, которые 
молятся
умершим богам и деревянным изваяниям. Наш бог – отнюдь не изваяние, хотя его и
сравнивают с быком, и до тех пор, пока он жив, сохранится власть Крита над 
морем. Так было
определено, и нам это известно, хотя мы очень полагаемся и на наши воинские 
суда, с
которыми не могут сравниться суда других приморских стран.
– Говорят, что ваш бог живет в лабиринтах темного дворца, – сказал я упрямо. – 
Мне
очень хотелось бы увидеть этот лабиринт, о котором я так много слышал, но не 
могу понять,
почему посвященные никогда оттуда не возвращаются, ведь после того, как луна 
сделает один
оборот, они могли вернуться.
– Самая великая честь и удивительное счастье, которые могут выпасть на долю 
критского
юноши или девушки, – вступить в чертоги божества, – сказал Минотавр, повторяя 
слова,
которые произносил уже бессчетное число раз. – Поэтому морские острова 
наперебой шлют
сюда самых красивых девушек и перкраснейших юношей, чтобы они танцевали перед 
нашими
быками и могли участвовать в получении жребия. Не знаю, слыхал ли ты рассказы о 
залах
морского божества, где жизнь совсем не похожа на земную и откуда попавший туда 
уже не
хочет возвращаться к земным страданиям и печалям? Разве ты, Минея, боишься 
вступать во
дворец божества?
Но Минея ничего не ответила, и я сказал:
– На симирских берегах я видел утонувших моряков, головы и животы у них 
разбухли, и
радости на их лицах не было. Это единственное, что я знаю о чертогах морского 
божества, но я
ничуть не сомневаюсь в твоих словах и желаю Минее счастья.
В ответ на это Минотавр холодно пообещал:
– Ты скоро увидишь лабиринт, ибо до полнолуния осталось уже не много дней, и 
тогда
Минея вступит в священные чертоги.
Мика Валтари: «Синухе-египтянин» 147
– А если она откажется? – спросил я запальчиво, ибо его слова рассердили меня, 
и сердце
мое безнадежно сжалось.
– Такого еще никогда на бывало, – сказал Минотавр. – Можешь быть спокоен,
Синухе-египтянин. Потанцевав перед нашими быками, Минея сама захочет вступить 
во дворец
бога. – И, давая понять, что нам пора уходить, он снова надел на голову маску 
быка, скрыв за
ней свое лицо.
Минея схватила меня за руку и увела, она больше не радовалась.
3
Когда я вернулся в дом для приез