асивую комнату, находившуюся в верхнй части
дворца, уже на склоне горы, из ее большого окна открывался вид на прекрасные 
равнины с
оливковыми рощами и на поля за городскими стенами. Она сказала, что это ее 
комната, все
здесь оказалось на месте, точно ее только вчера покинули, хотя наряды и 
украшения в сундуках
уже устарели, так что Минея не могла ими больше воспользоваться.
Только тут я узнал, что она происходит от критских Миносов, хотя я должен был
догадаться об этом по ее имени. Для нее ничего не значили ни золото, ни серебро,
 ни богатые
подарки, она с детства привыкла получать все, что хотела. Но еще девочкой ее 
посвятили богу,
и поэтому она была воспитана в постройке для быков и жила там, когда не 
проводила дни во
дворце или в доме своего старого покровителя, а иной раз у какой-нибудь подруги 
– выбор
жилища у критян определялся такими же капризами, как и вся их жизнь.
Мне было любопытно взглянуть на помещение, где содержатся быки, и мы вернулись 
в
зал попрощаться со старым другом Минеи, который очень растерялся, увидев меня, 
и вежливо
спросил, не встречались ли мы раньше – мое лицо показалось ему знакомым. Потом 
Минея
отвела меня к быкам, для которых был выстроен целый город с хлевами, аренами, 
трибунами,
беговыми дорожками, школами и жилищами для жрецов. Мы переходили из хлева в 
хлев, дыша
омерзительным запахом, но Минее не надоедало ласково звать быков по именам, 
хотя они, с
налитыми кровью глазами, выставив рога, пытались ткнуть ее через загородку, 
громко ревели и
рыли песок острыми копытами.
Она встретила здесь знакомых юношей и девушек, обученных танцевать перед быками,
 но
они обычно не питали друг к другу дружеских чувств, ибо завидовали искусству 
соперников и
не хотели делиться с ними своими приемами. Зато жрецы, готовящие быков и 
воспитывающие
танцоров, приняли нас дружелюбно и, узнав, что я врачеватель, спрашивали меня о 
разных
вещах, касающихся пищеварения быков, их кормления и ухода за шкурой, хотя 
несомненно
знали по этой части больше меня. Минея была их любимицей, они сразу выделили ей 
быка и
включили в число участников завтрашних состязаний – она горела от нетерпения 
показать свое
искусство, танцуя перед лучшими животными.
Наконец Минея отвела меня в маленькую постройку, где в одиночестве жил главный 
жрец
критского божества, ибо хотя Минос тоже считался верховным жрецом, торговля и
государственные дела отнимали у него так много времени, что он не успевал 
заниматься
Мика Валтари: «Синухе-египтянин» 146
быками и ограничивался только заключением пари, как это делали все критяне. 
Если царя
всегда звали Миносом, то главный жрец всегда именовался Минотавром и был 
почему-то
самым уважаемым и самым страшным человеком на Крите, так что люди даже 
опасались
произносить вслух его имя, называя просто хозяином маленького домика. Минея, 
стараясь
скрыть это от меня, тоже побаивалась ходить к нему, я видел это по ее глазам, 
научившись все в
них читать.
Когда Минотавру о нас доложили, он принял нас в полутемной комнате, и, увидев 
его, я в
первую минуту принял его за бога и поверил всем сказкам о Крите, ибо передо 
мной стояло
существо с телом человека и золотой бычьей головой. Но после того как мы ему 
поклонились,
он снял с головы бычью маску и открыл нам свое лицо. Хотя Минотавр вежливо мне 
улыбался,
он не понравился мне – его замкнутое лицо было властным и жестоким, но почему 
создавалось
такое впечатление, я не сумел бы объяснить, ведь это был красивый мужчина с 
очень смуглой
кожей и явными признаками высокородства. Минее не пришлось ничего ему объяснять,
 он уже
все знал о кораблекрушении и ее путешествиях и не задавал никаких лишних 
вопросов, а
поблагодарил меня з