итянки. Разглядев ее основательно, я не стал 
возражать,
ведь она, похоже, была права.
Потом мы наняли носилки и отправились в город. Благодаря легким постройкам и 
садам
он казался другим миром по сравнению с теснотой, шумом, запахом рыбы и суетой 
торговой
гавани. Минея повела меня к знатному старцу, своему хорошему другу, который ее 
любил и
всегда ставил на нее, когда заключалось пари о танцовщицах. Минея часто жила у 
него и
считала его дом своим. Когда мы вошли, он изучал перечень быков, назначенных на
завтрашние состязания, и делал в нем пометки, но, увидев Минею, забыл обо всем, 
очень
обрадовался и без стеснения обнял ее со словами:
– Где ты пряталась, почему я так долго тебя не видел, ведь я уже думал, что ты
отправилась в священные чертоги? Но я еще не избрал себе новой любимицы, так 
что твоя
комната свободна, если только служанки не забыли навести там порядок или моя 
жена не
распорядилась сломать ее и соорудить в ней аквариум, с тех пор как она стала 
разводить разных
рыб, она не может думать ни о чем другом.
– Хелея стала разводить рыб? – удивилась Минея.
Мика Валтари: «Синухе-египтянин» 144
– Это уже не Хелея, – сказал старец немного нервно. – У меня новая жена, сейчас 
у нее
какой-то непосвященный юноша, танцующий перед быками, – пришел посмотреть на 
рыб, и я
думаю, она будет недовольна, если мы им помешаем. Но представь же мне своего 
друга, чтобы
он стал и моим другом, а этот дом стал и его домом.
– Мой друг – Синухе, египтянин, Тот, который одинок, он – врачеватель, – 
сказала Минея.
– Сомневаюсь, чтобы он надолго остался здесь одиноким, – игриво заметил старец. 
–
Надеюсь, ты не больна, Минея, почему ты путешествуешь с врачевателем? Не 
огорчай меня, я
ведь надеюсь, что ты уже завтра будешь танцевать перед быками и вернешь мне 
удачу. Мой
управляющий, видишь ли, жалуется, что мои доходы не покрывают расходов или 
расходы не
покрывают доходов – что-то в этом роде, я не понимаю его сложных подсчетов, 
которые он, к
моей досаде, вечно мне сует.
– Я совсем не больна, – сказала Минея. – Но мой друг спас меня от многих 
опасностей, и
мы проехали много стран, чтобы я вернулась обратно на родину, ведь я попала в
кораблекрушение, когда плыла в Сирию танцевать там перед быками.
– Да что ты? Неужели? – ужаснулся старец. – Но, надеюсь, несмотря на дружбу, ты
осталась нетронутой, ведь иначе тебя отстранят от состязаний и вообще, как ты 
знаешь,
случится много печального. Это очень меня пугает, я вижу, как развились и 
налились твои
груди, и в глазах твоих поволока. Минея, Минея, надеюсь, ты себя не испортила?
– Нет, – сердито сказала Минея. – И если я говорю: «Нет» – можешь мне поверить, 
пусть
никто меня не проверяет, как это делали на невольничьем рынке в Вавилоне. Ты 
вряд ли
понимаешь, что только благодаря этому другу я после всех опасностей попала на 
родину и
думала, что друзья мои обрадуются моему возвращению, но ты занят только своими 
быками и
выигрышами. – Она заплакала, и слезы покатились по ее щекам, оставляя черные 
следы от
краски.
Старец очень смутился, огорчился и стал оправдываться:
– Я не сомневаюсь, что ты потрясена своими путешествиями, ведь в чужих странах 
тебе,
наверное, и мыться удавалось не каждый день? Правда? Да и быки в Вавилоне, 
конечно, не
такие, как наши. Но я совсем забыл, что мне уже давно пора быть у Миноса, 
поэтому я сейчас
пойду и даже переодеваться не стану. Там всегда так много народу, что вряд ли 
кто-нибудь
заметит мой наряд. Пейте и ешьте, дорогие друзья, и постарайся успокоиться, 
Минея, а если
появится моя жена, скажите, что я уже ушел к Миносу, не хотел мешать ей 
развлекаться с
гостем. Я, собственно, мог бы спокойно отправиться спать, там вряд ли 
кто-нибудь заметит мое
отсутств