| |
быстро разбогатеть на Крите, если соглашались
жить в
порту.
У критян есть музыкальные инструменты, которые способны играть даже в
отсутствие
исполнителей, кроме того, критяне утверждают, что умеют записывать музыку, так
что,
Мика Валтари: «Синухе-египтянин» 143
прочитав эти записи, можно научиться играть то, чего ты даже никогда не слыхал.
Вавилонские
музыканты тоже говорили, что умеют это делать, и я не хочу оспаривать ни тех ни
других,
поскольку сам я не музыкант, и инструменты разных народов совсем перемешали мой
слух. Но
я все-таки понимаю, почему в других странах говорится: «Врет как критянин».
У них нет больших храмов, и они не хотят иметь много богов, предпочитая
поклоняться
быкам. Зато это они делают с особым воодушевлением и редкий день не приходят
полюбоваться быками на выгоне. Я, правда, думаю, что это объясняется не столько
почитанием
богов, сколько любовью к таким напряженным и волнующим зрелищам, как танцы
перед
быками.
Нельзя также сказать, чтобы критяне очень почитали своего царя, который похож
на них,
хотя и живет в гораздо большем дворце, чем его подданные. Они общаются с царем
как с
равным, шутят с ним, рассказывают ему сказки, являются на его приемы когда
вздумается и
уходят так же, если им становится скучно или взбредет в голову что-нибудь
другое. Они пьют
вино, чтобы развеселиться, нравы их очень свободны, но допьяна они никогда не
напиваются,
поскольку считают это диким, и я ни разу не видел, чтобы на приеме кого-нибудь
вырвало с
перепоя, как это часто случается в Египте и в других странах. Зато, охваченные
взаимным
влечением, они веселятся друг с другом, где и как вздумается, независимо от
того, кто кому
муж или жена. Женщины очень ценят юношей, танцующих перед быками, поэтому
многие
знатные мужчины упражняются в этом искусстве, не будучи посвященными, причем
некоторые
достигают такого же мастерства, как посвященные богу юноши, которым не
разрешено
вступать в связь с женщинами так же, как посвященным девушкам – с мужчинами.
Почему это
так, о том я не ведаю, ибо, если судить по их нравам, они не должны были бы
придавать этому
такого большого значения.
Я рассказываю все это для того, чтобы показать, как нередко я бывал озадачен,
прежде
чем хоть отчасти привык к критским нравам, ведь люди там всегда стремятся
придумать
что-нибудь новое и удивительное, так что наперед никогда не знаешь, что
случится в
следующую минуту. Однако я ведь собирался рассказать о Минее, хотя на сердце у
меня
становится тяжело, когда я о ней рассказываю.
Сойдя с судна, мы остановились в доме для приезжих, небольшом, но самом
благоустроенном из всех, какие мне приходилось видеть, даже «Беседка Иштар» в
Вавилоне со
всем своим пыльным блеском и бестолковыми слугами казалась по сравнению с этим
домом
просто варварской. Там мы умылись и оделись, Минея велела завить себе волосы и
купила
новую одежду, чтобы показаться друзьям, но, увидев ее, я растерялся – на голове
у нее сидела
маленькая шапочка, напоминающая лампу, а на ногах были сапожки с высокими
каблуками, на
которых трудно ходить. Но я не хотел портить ей настроение и ничего не сказал о
ее костюме, а
подарил серьги и ожерелье из разноцветных камней, какие, как заверил меня
торговец, носят на
Крите сегодня, а что будет завтра – этого он сам не знал. Я со смущением
смотрел на ее
обнаженную грудь, выступающую из серебристой оправы платья, соски она окрасила
в красный
цвет и, избегая моего взгляда, с угрозой сказала, что ей незачем стыдиться
своей груди, которая
может поспорить с грудью любой к
|
|
