ть их посулам – каждый обещает сейчас одно, а в 
следующее
мгновенье поступает совсем иначе. Они говорят только то, что красиво и приятно, 
даже если
это неправда, ибо им нравится сама музыка слов. В их стране не знают смерти, и 
вряд ли в их
языке вообще есть слово «смерть», во всяком случае они никогда его не 
произносят, а если
кто-нибудь умирает, его уносят тайком, чтобы не портить настроения другим. Тела 
умерших
они, по-видимому, сжигают, ибо нигде на Крите не видел я ни одного мертвеца и 
ни одной
могилы, не считая, правда, царских захоронений, которые сложены из больших 
камней и
которые люди обходят далеко стороной, не желая думать о смерти, будто ее можно 
таким
образом избежать.
Их искусство поражает своей причудливостью, каждый художник, пренебрегая
__________правилами, рисует так, как ему нравится, и то, что ему кажется 
красивым. Их кувшины и чаши
полыхают яркими красками, на стенах сосудов как живые плавают удивительные 
морские
звери и рыбы, растут цветы и машут крыльями бабочки – глядя на все это, человек,
 привыкший
к искусству, следующему строгим законам, испытывает беспокойство и думает, что 
видит сон.
Их постройки невелики и не отличаются мощью, как храмы и дворцы других стран, 
строя,
они думают об удобствах и роскоши, не заботясь о внешнем виде здания. Они любят 
воздух и
чистоту, через большие окна в помещения вливается прохлада, в каждом доме 
несколько
комнат с блестящими ваннами, куда из серебряных труб течет горячая и холодная 
вода, стоит
только повернуть краны. В отхожих местах тоже журча бежит вода, которая все 
смывает.
Подобной роскоши, как в критских домах, я не видел нигде. Так живут не только 
знатные и
богатые люди, но и все горожане, за исключением обитателей гавани, где селятся 
чужестранцы
и простые труженики.
Критские женщины целыми часами моются, выщипывают волосы на теле, ухаживают за
кожей, раскрашивают лица и меняют одежды, поэтому никогда не бывают готовы к 
нужному
времени, а приходят в гости когда попало. Они опаздывают даже на царские приемы,
 и в этом
никто не видит ничего дурного. Но самое удивительное – их наряды, вытканные из 
золотых и
серебряных нитей; облегающие одежды женщин скрывают все тело, кроме рук и груди 
– и они
очень гордятся красивой грудью, а их широкие сборчатые юбки украшены тысячами 
милых
узоров и картинок, разрисованных художниками. У них есть и наряды, созданные из 
сотен
золотистых водорослей, ракушек, бабочек и пальмовых листьев, сквозь которые 
просвечивает
тело; тратя на это целые дни, женщины делают себе искусные высокие прически, 
украшенные
маленькими легкими шапочками, которые приколоты к волосам золотыми булавками и
колышатся на голове, словно вылетевшие бабочки. Фигуры женщин изящны, гибки, 
бедра у
них узки, как у юношей, поэтому им трудно рожать, и, не считая это постыдным, 
они избегают
иметь детей или заводят всего одного-двух.
Мужчины носят доходящие до колен сапоги с украшениями, но их набедренные 
повязки
просты, и они туго их затягивают, гордясь узкой талией и широкими плечами. 
Головы у них
маленькие, руки и ноги тонкие, и, подобно женщинам, они не выносят, чтобы на 
теле были
волосы. Очень немногие из мужчин говорят на языках других народов, поскольку 
критяне
довольствуются своей страной и не рвутся в чужие края, где нет таких удобств и 
развлечений,
как у них на родине. Хотя все богатства им приносят море или торговля, я 
встречал на Крите
мужчин, которые никогда не бывали в гавани, потому что там плохо пахнет; 
встречал и таких,
которые не умели ничего сосчитать, полагаясь во всем на своих управляющих. Зато
сообразительные чужестранцы могл