то невозможно, господин мой, – заворчал Каптах, – на свете нет таких больших 
чисел.
Но я все-таки сосчитал то, что сумел, пеших воинов было шестьдесят раз по 
шестьдесят,
ибо шестьдесят – это в Вавилонии священное число, как и числа пять, семь и 
двенадцать, но
почему это так – я не ведаю, хотя жрецы мне и объясняли, я не понял их 
объяснений.
Я видел, что щиты и копья царской охраны сверкают золотом и серебром, лица 
воинов
блестят от масла, а сами они так ожирели, что, пробегая мимо царя, задыхаются и 
пыхтят, как
стадо быков. Но их было немного, а прибывшие из провинции отряды состояли из 
загорелых
грязных воинов, от которых несло мочой и глаза которых были изъедены мухами, 
так что я
думаю – воины одинаковы во всех странах. Поскольку приказ царя пришел 
неожиданно, многие
воины не имели даже копья, колесницы __________были старыми и скрипучими, от 
некоторых при езде
отлетали даже колеса, а прикрепленные к колесницам косы покрылись зеленой 
плесенью.
Вечером царь призвал меня к себе и спросил:
– Ты видел мое могущество, Синухе?
Я бросился на пол перед ним, обтер губами пыль у его ног и сказал:
– Воистину нет более могущественного царя, чем ты, не зря тебя называют 
повелителем
четырех сторон света, глаза мои устали, а ноги подгибались от страха, ибо у 
тебя столько же
воинов, сколько песка в море и звезд на небе.
Он, довольный, улыбнулся и сказал:
– Ты получил то, чего желал, Синухе, хотя мог бы и так мне поверить, мои 
советники
очень сердятся за эту прихоть, которая стоила годового налога целой провинции, 
ведь воинов
надо сегодня вечером накормить и напоить, они, по обыкновению, станут шуметь и
бесчинствовать в городе, а на дорогах из-за них еще целый месяц будет 
неспокойно, так что в
другой раз я не соглашусь на такой смотр. Зад мой занемел от сидения на золотом 
троне, и
голова пошла кругом. Давай же теперь пить вино и радовать наши печени после 
такого
тяжелого дня, ибо я должен тебя о многом расспросить.
Я пил вино, и царь спрашивал меня о многих вещах, как это делают дети и юноши, 
не
видевшие еще других стран. Мои ответы ему нравились, и наконец он спросил:
– Есть ли у твоего фараона дочь? После твоих рассказов о Египте я решил взять в 
жены
дочь фараона. Правда, у меня в женских покоях, живет уже четыреста жен, и их 
мне более чем
достаточно, ибо сил моих хватает только на то, чтобы повеселиться с одной женой 
в день, и
даже это мне надоело бы, не будь они разными. Но моя слава умножилась бы, если 
бы среди
них была дочь фараона, и народы, которыми я повелеваю, почитали бы меня больше 
прежнего.
Я в ужасе воздел руки:
– Буррабуриаш, ты не ведаешь, что говоришь, ибо, с тех пор как стоит мир, 
дочери
фараонов еще никогда не выходили за чужеземцев, они выходят замуж только за 
своих братьев,
а если у них нет братьев, остаются девами и становятся жрицами. Так что слова 
твои
оскорбительны для богов Египта, но я прощаю их тебе, поскольку ты не ведаешь, 
что говоришь.
Он нахмурился и сказал раздраженно:
– Кто ты такой, чтобы меня прощать? Разве моя кровь не такая же божественная, 
как
кровь фараонов?
– Я видел твою кровь, когда ты сплевывал ее, – согласился я. – Я видел также 
кровь
великого фараона Аменхотепа и не могу утверждать, что ваша кровь чем-нибудь 
отличается
одна от другой. Но не забудь, что мой фараон женился недавно, и я не знаю, 
родились ли у него
Мика Валтари: «Синухе-египтянин» 110
уже дочери.
– Я еще молод и могу подождать, – решил Буррабуриаш и хитро поглядел на меня, 
ибо он
был царем торгового народа. – Кр