«Беседке Иштар», обойдя храмы и поговорив с 
жрецами и
врачевателями Вавилонской башни, я узнал, что царь зовет меня к себе. Каптах по 
своему
обыкновению испугался и предложил:
– Не ходи, ибо от царей нельзя ждать ничего хорошего. Давай лучше скорее убежим.

– Глупец, – отвечал я ему, – ты, наверное, забыл, что у нас с собой наш 
скарабей?
Но Каптах стоял на своем:
– Скарабей – это скарабей, и я о нем вовсе не забыл, но осторожность всегда 
лучше
неосторожности, и мы не должны без конца испытывать долготерпение скарабея. А 
если ты
все-таки твердо решил идти, я не могу тебе запретить и пойду с тобой, чтобы мы 
хоть умерли
вместе. К тому же если нам все-таки суждено когда-нибудь вернуться в Египет, я 
хочу там
рассказывать, что простирался ниц перед царем Вавилонии, поэтому я был бы глуп, 
если бы не
воспользовался случаем, когда он сам идет мне в руки. Но раз мы все-таки идем, 
нам следует
соблюсти свое достоинство – ты должен попросить царские носилки, которые 
доставят нас во
дворец, и мы не должны идти сегодня, ибо сегодня, по здешним приметам, плохой 
день,
торговцы закрыли свои лавки и люди отдыхают у себя в домах, поскольку в седьмой 
день
недели все дела складываются неудачно.
Я подумал и решил, что слуга мой прав: хотя египтяне считают все дни 
одинаковыми,
кроме тех, которые, согласно расположению звезд, приносят несчастье, может быть,
 в этой
стране и воистину плох каждый седьмой день, и даже египтянину лучше соблюдать
осторожность. Поэтому я сказал царскому слуге:
– Уж не принимаешь ли ты меня за дурака или, может быть, надеешься на то, что я
чужеземец и ничего не знаю, раз зовешь меня в такой день к царю? Я приду завтра,
 если твой
царь пошлет за мной носилки, ибо я не какой-нибудь бродяга и не желаю являться 
к нему с
ногами, выпачканными в ослином дерьме.
Слуга отвечал:
– Боюсь, грязный египтянин, что за эти слова тебя приведут к царю, щекоча твой 
зад
копьями.
Он ушел, но, несмотря на такую угрозу, наверное, почувствовал ко мне уважение, 
потому
что на следующий день в «Беседку Иштар» за мной прислали царские носилки. 
Однако это
были самые обыкновенные носилки, в которых во дворец доставляли торговцев и 
простой люд
показывать им украшения, стрелы и обезьян. Поэтому Каптах грозно закричал 
носильщикам и
вестнику:
– Клянусь Сетом и всем его грозным воинством, господину моему не подобает 
сидеть в
таком корыте! Убирайтесь назад со своей рухлядью и да высечет вас Мардук 
скорпионовой
плетью!
Носильщики смутились, вестник пригрозил Каптаху палкой, и перед «Беседкой 
Иштар»
собралась целая толпа. Люди смеялись и кричали:
– Интересно поглядеть на твоего господина, которому не годятся царские носилки!
В ответ на эти крики Каптах нанял большие носилки, в которых сорок сильных 
рабов в
особо торжественных случаях носили послов из великих стран или чужеземных богов,
 если их
доставляли в город. И когда я спустился вниз, одетый в наряд из дорогой ткани, 
на котором
серебром и золотом были вытканы изображения, касающиеся моего искусства, а 
воротник мой
переливался на солнце золотом и драгоценными каменьями и на шее звенели золотые 
цепи, и
слуги «Беседки Иштар» несли за мной украшенные инкрустациями из слоновой кости 
шкатулки
эбенового и кедрового дерева, в которых лежали мои снадобья и инструменты, люди 
перестали
смеяться. Нет, они больше не смеялись, а низко склонились передо мной, говоря 
друг другу:
– Этот человек своей ученостью, наверное, равен малым богам. Пойдем за ним во 
дворец.
И большая толпа последо