али они.
Я добыл в храме Амона огонь, очистился им сам, очистил знатного больного и все, 
что
было в комнате. В самое светлое время дня я принялся за работу, надрезал кожу 
на голове и
остановил обильное кровотечение раскаленным железом, хотя мне и было жаль 
страдальца,
которому я причинял боль. Но он сказал, что такая боль – ничто по сравнению с 
тем, что он
испытывал ежедневно. Я крепко напоил его вином, в которое влил притупляющие 
снадобья, так
что глаза его остановились, словно у дохлой рыбы.
Потом я со всей осторожностью, которую мне дозволяли имеющиеся у меня 
инструменты,
вскрыл его череп, и он при этом не потерял сознания, стал глубоко дышать и 
сказал, что сразу
почувствовал себя легче, как только я вынул часть черепной кости. Сердце мое 
возрадовалось,
ибо именно в том месте, где я вскрыл череп, злой дух или дух болезни снес свое 
яйцо, как
называл такие шишки Птахор, оно было красноватое, некрасивое и величиной с 
ласточкино
яйцо. Со всем доступным мне искусством я извлек его, показал врачевателям, 
которые больше
не смеялись, и опалил вокруг все, чем оно было соединено с мозгом. Отверстие в 
черепе я
закрыл серебряной пластинкой и тщательно пришил на место кожу. Все это время 
больной не
терял сознания, а когда я кончил операцию, он встал и пошел, горячо меня 
благодаря,
поскольку уже не слышал шума в ушах и даже боли у него прекратились.
Эта операция очень прославила меня по всей Митанни, и слава моя бежала впереди 
меня,
достигнув самого Вавилона. Но больной мой стал пить вино и веселиться, так что 
тело его
сделалось горячим, он начал бредить и на третий день в бреду сбежал из постели, 
упал со
стены, сломал себе шею и умер. Все, однако, сказали, что это не моя вина, и 
очень
превозносили мое искусство.
А Каптах и я наняли лодку с гребцами и отправились вниз по течению, в Вавилон.
2
Земли, которыми владеет Вавилон, называются то Халдеей, то – по обычаю живущего 
на
них народа – Хассеей, но я стану называть их Вавилонией – тогда всем будет 
понятно, о какой
стране идет речь. Это плодородная земля, где поля изрезаны оросительными 
каналами и, в
противоположность Египту, везде, куда ни глянь, протянулись равнины. Все 
остальное тоже
отличается от Египта, даже обычай молоть зерно разный: в Египте женщины стоят 
на коленях и
вращают жернов, а в Вавилонии они сидят и трут зерно между двумя камнями, что 
гораздо
труднее.
В этой стране плохо растут деревья, и поэтому их так мало, что если кто-нибудь 
сломает
дерево, он считается провинившимся перед людьми и богами. Тот же, кто сажает 
деревья,
заслуживает милость богов. Люди в Вавилонии толще, чем в любой другой стране, и,
 как все
толстяки, много смеются. Они едят тяжелые мучные блюда, и я видел у них птицу, 
которую они
Мика Валтари: «Синухе-египтянин» 102
называют курицей и которая не умеет летать, а живет при людях и ежедневно несет 
по яйцу
величиной с яйцо крокодила, но я знаю, что, услышав такое, никто этому не 
поверит.
Вавилоняне считают эти яйца большим лакомством, они угощали и меня, но я не 
решился их
отведать, ибо лучше быть осторожным и довольствоваться привычными блюдами, про 
которые
знаешь, как они приготовлены.
Жители страны утверждают, что Вавилон – самый древний и большой город на земле, 
но
это неправда, ибо самый великий и древний на земле город Фивы. Хотя я и теперь 
уверен, что
на свете нет города подобного Фивам, я должен сознаться, что Вавилон поразил и 
устрашил
меня мощью и богатством, ведь даже стены города высятся там как горы, а башня, 
выстроенная
во славу богов, дос