- поддержала их госпожа Оомия, и тотчас отдали распоряжение готовить кареты 
к выезду.

Солнце поднялось уже довольно высоко, когда без особого шума они на конец 
выехали. Повсюду по обочинам стояли кареты, и для пышной свиты дочери Левого 
министра не оставалось места. Заметив неподалеку скопление карет, судя по всему,
 принадлежавших благородным дамам и не окруженных простолюдинами, слуги начали 
теснить их, расчищая место для своей госпожи.

Среди этих карет выделялись две с плетеным верхом, немного обветшавшие, но с 
изысканно-благородными занавесями. Обитательницы их прятались внутри, сквозь 
прорези виднелись края рукавов, подолы - все самых прелестных оттенков, причем 
было заметно, что дамы старались по возможности не привлекать к себе внимания.

- Наша госпожа вовсе не из тех, кто должен кому-то уступать, - решительно 
заявили слуги, не давая дотронуться до карет. Слуги и с той, и с другой стороны 
были молоды и хмельны изрядно, таким стоит только начать спорить - остановить 
их невозможно. Слуги постарше пытались их усмирить: "Ах, зачем же так!" - но, 
увы, безуспешно.

Кареты с плетеным верхом принадлежали матери жрицы святилища Исэ, Рокудзё-но 
миясудокоро, которая приехала сюда украдкой, надеясь отвлечься от мрачных 
мыслей. Люди из дома Левого министра, разумеется, узнали ее, но не подавали 
виду.

- Вы еще смеете прекословить! Кичиться влиянием господина Дайсё! Какая 
дерзость! - возмущались они.

В свите молодой госпожи были приближенные самого Гэндзи, которые не могли не 
сочувствовать миясудокоро, но, не желая обременять себя заступничеством, они 
предпочли не вмешиваться и сделали вид, будто знать ничего не знают. В конце 
концов кареты дочери Левого министра выстроились у дороги, а кареты Рокудзё-но 
миясудокоро оказались оттесненными в сторону, за кареты свиты, откуда дамам 
ничего не было видно. Надобно ли говорить о том, сколь велика была обида матери 
жрицы? В довершение всех несчастий ее узнали, как ни старалась она держаться в 
тени. Кареты ее имели весьма жалкий вид: подставки для оглобель были сломаны, 
сами оглобли повисли, зацепившись за ступицы чужих колес. И бесполезно было 
спрашивать себя: "О, для чего я приехала сюда?" Она решила уехать, не дожидаясь 
начала, но кареты стояли так тесно, что выбраться было невозможно, а тут 
зашумели вокруг: "Начинается, вот они!" - и новая надежда заставила сердце ее 
забиться несказанно: еще миг - и она увидит его, жестокосердного!.. Но, увы, 
видно, здесь не Тростниковая речка (73), равнодушно проехал он мимо, лишь 
умножив ее душевные муки.

Повсюду в каретах, убранных и в самом деле роскошнее обыкновенного, сидели - 
одна другой наряднее - дамы, и Гэндзи, притворяясь, будто не обращает на них 
никакого внимания, то и дело улыбаясь, поглядывал искоса, словно пытался 
проникнуть взором сквозь прорези занавесей. Сразу приметив кареты госпожи из 
дома Левого министра, он с важным видом проехал мимо, и, наблюдая, с каким 
подобострастием склонялись перед супругой господина Дайсё его телохранители, 
миясудокоро совсем приуныла, осознав, сколь полным было ее поражение.

В Священной реке
Твой взгляд равнодушно-холодный
Отразился на миг,
И я поняла - от жизни
Мне нечего больше ждать.

Стыдясь своих слез, она думала тем не менее: "Еще обиднее было бы упустить 
возможность увидеть его во всем блеске парадного облачения, окруженного 
восхищенной толпой". Среди участников празднества, поражавших взоры собравшихся 
великолепием нарядов и пышностью свит, выделялись своей красотой высшие 
сановники, но сияние Дайсё затмевало всех: право же, сравняться с ним не было 
никакой возможности. Особым сопровождающим господина Дайсё был назначен на 
сегодня Укон-но дзо-но куродо - придворные столь высокого звания выполняли 
подобные обязанности лишь в самых торжественных случаях, связанных прежде всего 
с высочайшим выездом. Прочие его спутники были также тщательно подобраны по 
красоте лиц и благородству осанки, и, когда Гэндзи, провожаемый восхищенными 
взглядами, проезжал мимо, даже травы и деревья склонялись перед ним.

Женщины отнюдь не низкого звания в дорожных платьях цубосодзоку8, отвернувшиеся 
от мира монахини, простолюдины, толкаясь и падая, спешили посмотреть на 
процессию. В любом другом случае это вызвало бы возмущение и даже негодование, 
но сегодня их поведение казалось вполне естественным. Занятно было посмотреть, 
как беззубые старухи с волосами, подобранными под покрывала, приставив ко лбу 
сложенные руки, снизу вверх глядели на господина Дайсё. Ничтожные простолюдины 
и те расплывались в улыбках, не подозревая, как безобразно искажаются при этом 
их лица. Даже дочери наместников, которых Гэндзи никогда и взглядом бы не 
удостоил, приехали в разукрашенных каретах и держались крайне вызывающе, 
стараясь привлечь к себе внимание, - забавное зрелище! Много здесь было и дам, 
которых та