а не выказывал 
особенно нежных чувств по отношению к супруге своей, за что Государь не раз 
пенял ему. Жалость к Левому министру и некоторые другие обстоятельства, отчасти 
связанные с родственной близостью, существовавшей между ним и старшей госпожой, 
не позволяли ему разорвать этот союз, как ни безрадостен он был, и, признаюсь, 
мне не раз становилось жаль его, но только теперь я понял, что сестра занимала 
в его сердце особое место и он почитал и любил ее так, как должно почитать и 
любить супругу". Увы, это открытие лишь умножило горе Самми-но тюдзё, словно 
померк вдруг свет, все вокруг озарявший, и душу объял беспросветный мрак.

В сухой траве цвели горечавки и гвоздики. Гэндзи сорвал несколько цветков и 
после ухода Самми-но тюдзё послал их госпоже Оомия через Сайсё, кормилицу 
маленького господина:

"В поблекшей траве
У ограды алеет гвоздика.
Покидая наш дом,
Ее нам оставила осень
На память о прошлых днях.

Полагаете ли Вы, что этот цветок менее ярок?.."

В самом деле, личико невинно улыбающегося младенца поражало невиданной красотой.
 И с глаз старой матери не замедлили скатиться слезы, быстрые, как листы дерев, 
свеваемые порывами ветра...

Гляжу на него -
Рукава с каждым мигом все больше
Блекнут от слез...
Как же слаб этот бедный цветочек,
Затерявшийся у плетня (89).

Томительно-медленно текли часы, и Гэндзи, хотя совсем уже стемнело, решил 
написать госпоже "Утренний лик", полагая, что именно она способна откликнуться 
на его чувства.

Она давно не получала от него писем, что, впрочем, никого не удивляло, ибо их 
отношения никогда не были особенно короткими. Дамы передали ей письмо, ни 
словом не упрекнув Гэндзи. На китайской бумаге небесно-голубого цвета было 
написано:

"Мои рукава
Этой ночью насквозь промокли
От холодной росы.
А ведь я столько раз уже
Осень встречал в печали...

В эту пору "всегда моросит холодный унылый дождь..."" (83)

- Какое прекрасное письмо! В нем столько неподдельного чувства. Право, не 
ответить просто невозможно, - заявили дамы, а как госпожа и сама была того же 
мнения, она написала:

"Я хорошо представляю себе, что происходит на Дворцовой горе, но "как передать..
." (84)

Узнала о том,
Что, нас покинув, растаял
Осенний туман.
И теперь, на дождливое небо
Глядя, я вспоминаю тебя..."

Трудно представить себе что-нибудь более изящное, чем это короткое послание, 
начертанное бледной тушью. Впрочем, не воображение ли Гэндзи наделило его 
совершенствами, которых оно не имело? Мир устроен так, что любой предмет 
проигрывает при более близком знакомстве. Возможно, именно по этой причине 
Гэндзи всегда влекло к женщинам, которые не спешили отвечать на его чувство. 
"Можно быть крайне сдержанным во всех проявлениях своих и при этом уметь 
выказать сочувствие и понимание, когда того требуют обстоятельства, - думал он. 
- Пожалуй, именно в этом и видится мне залог непреходящего согласия. Когда 
женщина выставляет напоказ свои чувства, стараясь убедить всех в своей 
необыкновенной утонченности и заботясь лишь о том впечатлении, которое 
производит, она, сама того не желая, обнаруживает свои недостатки, которые в 
противном сл