| |
дто сей Накаери свел
меня с государем Камэямой, тот не чает во мне души, и по этой причине я
будто бы собираюсь покинуть нашего государя... Разумеется, я понятия не
имела об этих толках.
Здоровье мое тем временем улучшилось. "Надо вернуться на службу, пока
не поздно..." - решила я и в начале пятой луны прибыла во дворец. Но что
это? Государь вовсе не обращал на меня внимания, и хотя внешне относился ко
мне как будто по-прежнему, на сердце у меня все время лежала печаль. Всю
пятую луну я прослужила во дворце, как обычно, в унынии встречая и провожая
утро и вечер, а с наступлением шестой луны уехала домой под предлогом траура
по близкой родне.
* * *
На этот раз мне хотелось, чтобы предстоящие роды совершились в глубокой
тайне: я поселилась у старых знакомых, неподалеку от Восточной горы
Хигасияма, и жила там, таясь от всех. Впрочем, никто особенно не стремился
меня проведать. Мне казалось, я стала совсем иной, да и обстановка, в
которой я очутилась, вовсе не походила на все, к чему я привыкла. В конце
восьмой луны я почувствовала приближение родов. В прежние времена я тоже
скрывалась, но все же многие меня навещали, на сей же раз одиночество делил
со мной лишь печальный голос оленя на крутых горных вершинах. Тем не менее
роды прошли благополучно, родился мальчик. Я полюбила его с первого взгляда.
"Мне приснилось, будто мы, как две уточки-неразлучницы..." - говорил
настоятель в ночь нашей последней встречи, и я, как предсказывал этот сон,
понесла... "Что сие означает?" - с грустью думала я и ни на минуту не
расставалась с дитятей, все время держала его подле себя. А тут как раз
вышло так, что долго не могли найти кормилицу, искали повсюду, но
безуспешно. Ребенок оставался со мной, я любила его всем сердцем, и, если,
бывало, он обмочит пеленки, я вне себя от жалости поспешно хватала его в
объятия и клала рядом, в свою постель. Впервые дано мне было в полной мере
изведать всю глубину материнской любви.
Мне было жаль даже на короткое время расстаться с мальчиком, я сама
ухаживала за ним; да и после, когда удалось найти и договориться с
подходящей женщиной из местности Ямадзаки, все еще держала его постельку
рядом с собой. Как не хотелось мне возвращаться на службу во дворец
государя!
Меж тем наступила зима. От государя пришло письмо. "Как понимать, что
ты все время уединяешься?" - писал он. В начале десятой луны я опять начала
служить при дворе, а там вскоре год подошел к концу.
* * *
В новом году я прислуживала государю все три первых праздничных дня; не
счесть, сколько горьких минут мне пришлось пережить за этот короткий срок!
Чем я не угодила - государь прямо не говорил, но я чувствовала, что он уже
отдалился от меня сердцем. Жить во дворце становилось все безрадостней и
тоскливей. Только он, Снежный Рассвет, когда-то меня любивший (подумать
только, как давно это было!), справлялся обо мне, говоря: "Не изжиты поныне
жестокая боль и досада..."20
Во вторую луну молебны в День успения Будды служили во дворце Сага,
присутствовали оба государя. Я тоже была там. Образ настоятеля, год назад
покинувшего наш мир, преследовал меня неотступно, я была безутешна. "О
великий Будда, чье учение пришло к нам из Индии и Китая! - думала я. - Да
исполнится твоя клятва, помоги душе настоятеля сойти со стези блужданий,
отведи его в Чистую землю рая!"
Эти слезы любви
текут на рукав, словно воды
бурной Ои-реки.
Если б знала, что отмель Встречи
ждет меня, - предалась бы волнам!
Ничто не занимало меня, любовь, соединяющая мужчин и женщин, приносит,
казалось мне, только одни страдания. "Не лучше ли покончить с жизнью,
утопиться в волнах?" - думала я, перебирая старые, теперь уже никому не
нужные любовные письма. Но что станет с моим ребенком? Кто, кроме меня, его
пожалеет?.. "Вот они, узы, привязывающие нас к земной юдоли!" - думала я, и
любовь к отданному на воспитание младенцу с новой силой сжимала сердце.
Молодая сосна
поднялась на пустынном прибрежье,
где никто не бывал, -
как узнать, от чьего союза
проросло из завязи семя?..
* * *
После возвращения из Саги я ненадолго отлучилась со службы, чтобы
проведа
|
|
