калавинки12  не  слаще  того,  которому  мы  сейчас  здесь
внимали...  Хотелось бы, если можно,  еще  раз  услышать какую-нибудь  песню
имае!  - С  этими словами она  пригласила обоих сыновей  к себе, за занавес,
придвинула низенькую ширму, наполовину приподняла  занавес,  и  оба государя
вместе запели:

     Мне не забыть, пока жива,
     счастливых тех ночей -
     признаний нежные слова
     звучат в душе моей.
     Под вечер ты спешил тайком
     увидеться со мной,
     и любовались мы вдвоем
     предутренней луной,
     а ныне вспомню о былом,
     и грустно мне одной.

     Словами  не   описать,  как   прекрасно  звучали   их  голоса!   Потом,
расчувствовавшись  от  выпитого  сакэ,  оба  всплакнули,   стали  вспоминать
минувшие времена и, наконец,  растроганные, покинули  зал.  Государь остался
ночевать во дворце Оидоно,  император Камэяма  пошел его проводить. Дайнагон
Сайондзи, сославшись на нездоровье,  удалился. Государя  сопровождали только
несколько молодых царедворцев.

     * * *

     Оба государя легли в одном покое.

     -  Из  придворных  дам  никого  нет, - сказал  мне  государь, - поэтому
оставайся сегодня при опочивальне! - И тут же приказал: - Разотри мне ноги!

     Я  стеснялась присутствия  государя  Камэямы,  но  заменить  меня  было
некому, и, стало  быть,  надо было  повиноваться, как вдруг государь Камэяма
сказал:

     - Прикажи ей, пусть она спит рядом с нами!

     -  Нидзе в  тягости,  - возразил государь, - она жила дома, я вызвал ее
неожиданно,  только  потому,  что не взял с собой  других  женщин.  По всему
видно, что ей уже трудно исполнять обычную службу.  Как-нибудь в  будущем, в
другой раз...

     Однако государь Камэяма настаивал:

     - Но ведь  в вашем присутствии ничего предосудительного случиться никак
не может! Прежний император  Судзаку не пожалел  отдать  принцу Гэндзи  даже
родную  дочь,  принцессу Третью, почему  же  вы  ни за  что  не соглашаетесь
уступить мне  Нидзе? Разве  я не  говорил вам, что охотно предоставлю в ваше
распоряжение  любую  даму из  моей  свиты, стоит вам только  пожелать?.. Как
видно, вы пренебрегаете моим великодушием...

     И тогда государь не то  чтобы прямо приказал мне: "Останься!" - а  лишь
промолчал, может быть, потому, что с минуты на минуту ожидал прибытия Сайкю,
прежней  жрицы богини Аматэрасу, ее тоже пригласила госпожа  Омияин. Так или
иначе он  вскоре крепко уснул, ибо чересчур много  выпил. Кругом  не было ни
души.

     -  Незачем  выходить куда-то!  -  сказал  государь  Камэяма,  загородил
спящего государя ширмой и увел меня за  ширму, а государь  об этом ведать не
ведал, и это было настоящее горе!

     Когда стало светать, государь Камэяма  вернулся в  свою постель рядом с
государем и разбудил его.

     - Как я заспался! - воскликнул тот. - А Нидзе, наверное, убежала?

     -  Нет, она только что была здесь,  - отвечал государь Камэяма, - спала
всю ночь рядом с вами... - Я содрогнулась от страха, услышав подобную  ложь,
в душе уповая лишь на то, что была неповинна в этом грехе.

     Вечером  наступил  черед  прежнего  императора Камэямы  устраивать пир.
Распорядителем  он назначил Кагэфусу,  одного из своих  придворных,  вассала
дома Сайондзи.

     "Вчера  распорядителем был  Сайондзи,-  шептались  люди,  -  а  сегодня
всего-навсего Кагэфуса... Конечно,  он выступает от имени государя, но можно
ли ставить на одну доску  людей столь различного положения?.." Впрочем,  пир
был  устроен,  как  полагалось,  и вино, и  закуски приличествовали  случаю.
Госпоже Омияин поднесли красивую ткань, свернутую в виде скалы, и лодочку из
ароматической  смолы,  полную душистого  масла, все это  лежало на подносе с
узорами, изображавшими  воду.  Государь  получил изголовье  из благоуханного
дерева  на серебряном  подносе,  женщины  - хлопчатую  вату  и нитки  в виде
ниспадающих со скалы струй  водопада, мужчины  - разноцветную кожу  и ткани,
свернутые наподобие плодов хурмы.

     - А это  - для  нее,  за то,  что прислуживала нам! -  указав на  меня,
сказал государь Камэяма распорядителю Кагэфусе, и я получила китайский атлас
и множество кусков ткани, от  темно-лиловой до бледно-сиреневой, свернутых в
виде пятидесяти четырех свитков - глав  "Повести о Гэндзи"; на каждом свитке
значилось название соответствующей главы... Пир продолжался до поздней ночи,
все очень веселились. Вечер закончился без каких-либо происшествий. Дайнагон
Сайондзи отсутствовал, сославшись на нездоровье.. "Притворяется!" - говорили
некоторые.  "Нет,  он и  вправду болен!" - возражали другие. После пира  оба
государя  прошли  в  покои на галерее,  туда им  подали  ужин,  а  м