— Все акции по номиналу и три четверти остатка, — твердо повторил Каупервуд. — 
Я вовсе не гонюсь за тем, чтобы забрать в свои руки эти газовые компании. Если 
акционерам угодно от меня избавиться, пусть принимают мои условия и готовят 
деньги, я продам им свои акции. Единственное, что мне нужно, — это получить 
известную прибыль на вложенный в дело капитал, и я ее получу. Не берусь 
говорить за своих компаньонов, но пока я являюсь их представителем, от этих 
условий я не отступлюсь и не обману их ожиданий.

Шрайхарт ушел, хлопнув дверью. Он был взбешен. Каупервуд хочет ободрать их как 
липку. Шрайхарт решил, что на худой конец порвет со старыми компаниями, продаст 
свои акции и предоставит им разделываться с Каупервудом как знают. Но пока он 
имеет хоть какое-то отношение к газу, Каупервуду во главе этого дела не стоять. 
Лучше уж поймать его на слове, раздобыть денег и скупить у него все акции, 
пусть даже втридорога. Тогда старые газовые компании опять смогут тихо и мирно 
продолжать свою деятельность. Вот выскочка! Вот бандит! И какой он сделал 
хитроумный и молниеносный ход! Шрайхарт был вне себя.

В конце концов обе стороны пошли на известный компромисс и договорились, что 
Каупервуд получает половину учредительских акций из нового общего выпуска и по 
две акции за одну выпущенную его компаниями, продает все старым компаниям и сам 
выходит из игры. Сделка была чрезвычайно выгодной, и Каупервуд щедро 
расквитался не только с Мак-Кенти и Эддисоном, но и со всеми, кто действовал с 
ним заодно. «Блестящая операция», — говорили Мак-Кенти и Эддисон. Покончив с 
газом, Каупервуд стал думать, за какое бы прибыльное дело ему теперь приняться, 
что бы такое еще прибрать к рукам.

Но победа на этом поприще повлекла за собой неудачи на другом: теперь под 
угрозу было поставлено положение Каупервуда и Эйлин в чикагском обществе. 
Шрайхарт стал непримиримым врагом Каупервуда, а с его мнением в свете считались.
 Нори Симс тоже естественно был на стороне своих давнишних компаньонов. Однако 
самый жестокий удар нанесла Каупервудам миссис Энсон Мэррил. Вскоре после 
новоселья у Каупервудов, когда «газовая» война была в самом разгаре и против 
Каупервуда выдвигались обвинения в тайном сговоре, миссис Мэррил поехала в 
Нью-Йорк и там случайно встретилась со своей старой знакомой миссис Мартин 
Уокер, принадлежавшей к тому высшему филадельфийскому обществу, в которое 
Каупервуд когда-то тщетно пытался проникнуть. Зная, что Каупервудами 
интересуются и миссис Симс и многие другие, миссис Мэррил не замедлила 
воспользоваться случаем и разведать о их прошлом.

— Кстати, вам никогда не приходилось слышать в Филадельфии о некоем Фрэнке 
Алджерноне Каупервуде или о его супруге? — спросила она миссис Уокер.

— Бог с вами, дорогая Нелли! — воскликнула ее приятельница, недоумевая, как 
такая утонченная женщина может даже упоминать о них. — Почему вы спрашиваете? 
Разве эти люди поселились в Чикаго? Его карьера в Филадельфии была по меньшей 
мере скандальной. У него там завязались какие-то дела с городским казначеем, 
тот украл полмиллиона долларов, и обоих посадили в тюрьму. Но это, милая, еще 
не все. Он сошелся с одной девушкой, некоей мисс Батлер, — между прочим, ее 
брат, Оуэн Батлер, у нас теперь большая сила, — и, можете себе представить… — 
тут она закатила глаза. — Пока он сидел под замком, умер ее отец, и вся семья 
распалась. Ходили даже слухи, будто старик покончил с собой (под «стариком» она 
подразумевала отца Эйлин

— Эдварда Мэлия Батлера). А когда этот субъект вышел из тюрьмы, он вскоре 
куда-то исчез. Говорили, что он развелся с женой, уехал на Запад и снова 
женился. Его первая жена с двумя детьми и сейчас живет в Филадельфии.

Миссис Мэррил была поражена, но сделала вид, что все это ее очень мало трогает.

— Занятная история, — сдержанно отозвалась она, думая о том, как легко будет 
теперь поставить этих выскочек на место и какое счастье, что она никогда не 
уделяла им внимания.

— А вы когда-нибудь видели ее — эту его новую жену?

— Да, как будто, только не помню где. Вероятно, на улице, она вечно каталась то 
верхом, то в кабриолете.

— Она рыжая?

— Да, да. Такая яркая блондинка.

— Видимо, это она и есть. О них недавно писали что-то в газетах. Мне просто 
хотелось удостовериться.

Миссис Мэррил уже заранее обдумывала всякие ядовитые намеки по адресу 
Каупервудов.

— Они, вероятно, пытаются теперь проникнуть в чикагское общество? —