Каупервуд впервые встретился с Мак-Кенти весенним вечером у него в доме. 
Затянутые сетками окна большого особняка были открыты настежь, и занавеси слабо 
колыхались от легкого ветерка. Вместе с ароматом распускающихся почек в комнату 
временами врывалось зловонное дыхание чикагских боен.

Каупервуд предварительно отправил Мак-Кенти два рекомендательных письма

— то, которое достал Эддисон, и другое, добытое ему Ван-Сайклом у одного 
известного судьи, — и получил ответ с приглашением заехать. Когда он явился, 
ему предложили вина, сигару, представили миссис Мак-Кенти, которая нигде не 
показывалась и рада была хотя бы минутной встрече с знаменитостью из высшего, 
недоступного для нее мира, а затем провели в библиотеку. Жена Мак-Кенти, тучная 
блондинка лет пятидесяти, чем-то очень напоминала Эйлин, но только Эйлин уже в 
годах и сильно перезревшую, что, вероятно, не преминул бы заметить Каупервуд, 
если бы мысли его не были заняты другим; она сохранила, однако, следы прежней 
несколько вызывающей красоты и для бывшей проститутки держалась достаточно 
тактично. Случилось так, что Мак-Кенти в этот вечер был в отличном расположении 
духа. Никакие политические заботы не волновали его. Стояли первые дни мая. На 
улице уже зазеленели деревья, воробьи и малиновки чирикали и заливались на все 
лады. Лиловатая дымка окутывала город, и несколько ранних комариков бились о 
сетки, защищавшие окна и балконные двери. Каупервуд, несмотря на одолевавшие 
его заботы, тоже был настроен довольно благодушно. Он любил жизнь со всеми ее 
трудностями и осложнениями, быть может даже больше всего и любил именно эти 
трудности и осложнения. Природа, конечно, красива, временами благосклонна к 
человеку, но препятствия, которые надо преодолеть, интриги и козни, которые 
надо предвосхитить, разгадать, разрушить, — вот ради чего действительно стоило 
жить!

— Итак, мистер Каупервуд, — начал Мак-Кенти, когда они вошли в прохладную, 
уютную библиотеку, — чем могу служить?

— Видите ли, мистер Мак-Кенти, — сказал Каупервуд, взвешивая каждое слово и 
пуская в дело всю свою ловкость и обходительность, — моя просьба не так уж 
велика, но для меня то, о чем я буду вас просить, имеет большое значение. Мне 
нужна концессия от чикагского муниципалитета, и я хочу, чтобы вы помогли мне 
получить ее. Вы спросите, почему я не обращаюсь непосредственно в муниципалитет.
 Я бы так и поступил, но боюсь, что найдутся люди, которые постараются 
использовать ваше влияние против меня. Я уверен, что вы на меня не обидитесь, 
если я скажу, что считаю вас своего рода арбитром во всех затруднительных 
вопросах, связанных с политикой чикагского муниципалитета.

Мак-Кенти усмехнулся.

— Весьма лестное мнение, — сухо заметил он.

— Я человек новый в Чикаго, — вкрадчиво продолжал Каупервуд, — и живу здесь 
только второй год. Я из Филадельфии. Как финансовый агент и как пайщик я связан 
с несколькими газовыми компаниями, которые были учреждены в Лейк-Вью, 
Хайд-парке и других местах за чертой города, о чем вы, вероятно, знаете из 
газет. Строго говоря, я не владелец этих компаний, — большая часть вложенного в 
них капитала принадлежит не мне. Я даже не управляющий, ибо я осуществляю лишь 
самое общее руководство. Скорее меня можно назвать инициатором этого дела, его 
поборником, — так на это смотрят мои компаньоны и я сам.

Мак-Кенти понимающе кивнул головой.

— Так вот, мистер Мак-Кенти, вскоре после того как я предпринял шаги, чтобы 
получить концессии в Лейк-Вью и Хайд-парке, мне пришлось натолкнуться на 
сопротивление со стороны лиц, возглавляющих старые компании. Им, как вы сами 
понимаете, было очень нежелательно, чтобы мы получили разрешение на прокладку 
газопроводов где бы то ни было в пределах округа Кук, хотя по существу мы нигде 
не посягаем на их территорию. С тех пор они донимают меня судебными 
преследованиями, предписаниями, обвинениями в подкупе и тайном сговоре.

— Да, я кое-что слышал об этом, — вставил Мак-Кенти.

— Не сомневаюсь, — продолжал Каупервуд. — Встретив такое противодействие, я 
предложил им слить старые и новые компании в одну, получить новое свидетельство 
и объединить все газоснабжение города в одних руках. Они на это не пошли — мне 
кажется, главным образом потому, что я в Чикаго человек пришлый. Спустя 
некоторое время другое лицо, а именно мистер Шрайхарт (Мак-Кенти снова кивнул), 
человек, который газовыми предприятиями города никогда не интересовался, 
является к ним с таким же предложением. Его план ничем не отличается от моего, 
если не считать того, что в дальнейшем, объединив старые компании, он явно 
намерен проникнуть на нашу территорию и очистить наши карманы или же, получив 
наравне с нами концессии в пригородах, вынудить нас продать наши акции. Как вы 
знаете, идут разговоры о том, чтобы слить эти пригороды с Чикаго, а тогда 
городские концессии будут действительны там наряду с нашими. Что же нам 
остается делать? Либо мы должны теперь же продать им наши акции, постаравшись 
выторговать как можно больше, либо продолжать борьбу с довольно значительными