распустившейся розой. Вы ослепительны и вся словно светитесь изнутри.

— О, мистер Линд! Перестаньте. Неужели игра всегда так действует на ваше 
воображение?

— Всегда, всегда, только не игра, а вы, — и он упорным, красноречивым взглядом 
посмотрел в ее поднятые к нему глаза. Линд продолжал ставить очень крупно, 
всякий раз подчеркивая, что играет для Эйлин. Следуя своей системе, он удвоил 
предыдущую ставку и положил на стол кучку золотых в тысячу долларов. Эйлин 
стала просить его играть для себя — она будет просто наблюдательницей.

— Вы играйте по своей системе, а я буду ставить сама маленькими суммами на 
разные номера. Согласны?

— Нет, нет, не согласен, — решительно отвечал он. — Вы — моя удача. Мы играем 
вместе. Вы будете раскладывать ставки по клеткам. Если мы выиграем, я куплю вам 
какую-нибудь красивую безделушку. Проигрыш плачу я.

— Ну, как хотите. Я, правда, мало смыслю в этой игре. Значит, если мы выиграем, 
я получу от вас что-нибудь на память?

— Выиграем мы или проиграем, я все равно вам что-нибудь подарю, — прошептал 
Линд. — А теперь ставьте на те номера, которые я буду называть. Двадцать 
долларов на седьмой. Восемьдесят — на тринадцатый. Двадцать — на девятый. 
Пятьдесят — на двадцать четвертый. — Линд ставил по разработанной им самим 
системе, и белая пухлая ручка Эйлин послушно клала золотые кружочки то на одну, 
то на другую клетку, а взволнованные зрители придвигались все ближе: эта пара 
вела самую крупную игру в зале. Линд играл азартно, в расчете на эффект. Он 
потерял тысячу пятьдесят долларов сразу.

— Как, мы проиграли всю эту кучу денег? — с притворным ужасом воскликнула Эйлин,
 когда крупье сгреб лопаточкой их ставки.

— Ничего, ничего, мы получим их обратно, — заявил Польк Линд, бросая кассиру 
две тысячедолларовых банкноты. — Разменяйте на золото.

Получив две полных пригоршни золотых, он высыпал их на стол, между розоватых 
ладоней Эйлин.

— Сто долларов — на второй, сто — на четвертый, сто — на шестой, сто — на 
восьмой.

Все монеты были по пять долларов, и Эйлин, проворно составив из них невысокие 
желтые столбики, передвинула каждый на соответствующую клетку. Остальные игроки 
снова прервали игру и с интересом наблюдали за этой необыкновенной парой. 
Розовые щеки и сияющие глаза, копна рыжевато-золотистых волос и пышный туалет 
из шелка и кружев — все в Эйлин невольно приковывало взоры, а рядом с ней — 
Польк Линд, красивый, статный, в превосходно сшитом фраке и белоснежном 
крахмальном белье, выгодно оттенявшем его смуглое лицо и кудрявые темные 
волосы… Поистине очень эффектная пара.

— Что тут происходит? Что такое? — спросил, протискиваясь к ним, Риз Грайер. — 
Крупная игра? Это вы играете, миссис Каупервуд?

— Игра самая обычная, — небрежно отвечал Линд. — Просто мы играем по 
определенной системе — миссис Каупервуд и я. Играем сообща.

Эйлин улыбалась. Она чувствовала себя в своей стихии. На нее обращают внимание! 
Она начинает блистать. Наконец-то!

— Сто — на двенадцать. Сто — на восемнадцать. Сто — на двадцать шесть.

— Черт возьми, что вы затеяли, Линд? — воскликнул Тейлор Лорд, оставив миссис 
Риз и подходя к их столу. Миссис Риз не замедлила последовать за ним. Подходили 
и еще какие-то люди, — толпа зрителей росла. Шел второй час ночи, игра была в 
самом разгаре, и залы переполнены.

— Как интересно! — воскликнула мисс Лэнмен, сидевшая в противоположном конце 
стола. Она бросила игру и стала следить за Эйлин и Линдом. Мак-Кибен, стоявший 
за ее стулом, тоже перестал ставить и смотрел в их сторону. — Они крупно играют.
 Посмотрите, сколько золота! А какой у нее задорный вид, верно? А он… — 
Унизанные кольцами руки Эйлин непрерывно двигались, ловко и проворно 
раскладывая ставки.

— Видите, он опять меняет деньги. — Достав из кармана еще одну толстую пачку 
банкнот, Линд менял их на золото. — Не правда ли — необыкновенная пара?

Почти весь стол был уже покрыт ставками Линда, — аккуратными желтыми столбиками 
золотых. Теперь Линд играл по так называемой «системе Мазарини». В случае 
выигрыша он должен был получить пять к одному и мог сорвать банк. Вокруг стола