Сесили понять, что она совершила непоправимую ошибку. Какой неожиданный удар и 
от кого? От человека, которого он считал своим другом. Потом у него мелькнула 
мысль, что Уолтер Мелвиль Хиссоп получает хорошие барыши со своих двух газет и 
может прийти ему на выручку; он расплатится с ним, как только в «Пресс» 
поправятся дела. Мистер Хейгенин поехал домой, недоуменно размышляя над тем, 
какие неприятные неожиданности готовит иной раз людям судьба. А Каупервуд 
отправился в Чикагское кредитное общество посовещаться с Видера; оттуда он тоже 
отправился домой, по дороге обдумывая, как бы ему побыстрее возместить себе 
потерю издателя Хейгенина. Самые различные вопросы волновали его сейчас, и 
судьба Сесили Хейгенин уже не занимала Каупервуда.


Однако Каупервуду пришлось все-таки призадуматься, когда его связь с миссис 
Хосмер Хэнд, женой крупного банкира и финансиста, стала достоянием гласности. 
Хэнд, солидный, медлительный, флегматичный человек, несколько лет назад потерял 
жену, которой он был неизменно верен. После ее смерти он долгое время оставался 
вдовцом, с головой уйдя в свои крупные и разнообразные финансовые спекуляции. 
Потом его колоссальное богатство, довольно представительная внешность и хорошее 
положение в обществе обратили на себя внимание некоей миссис Джесси Дрю Баррет. 
Она принялась его обхаживать и в конце концов женила на своей дочке Керолайн, 
весьма решительной молодой особе, живой, неглупой, бойкой на язык, расчетливой, 
легкомысленной и очень веселой. Пустое сердце и честолюбивый ум, мысль о 
хэндовских миллионах и о возможности блистать в свете (особенно после смерти 
мужа) помогли Керолайн примириться с тем, что жених немолод и с ее точки зрения 
малопривлекателен, и она подарила его своей благосклонностью. Не обошлось, 
конечно, и без пересудов. Хэнд был объявлен жертвой, а Керолайн и ее мать — 
бесстыдными авантюристками и развратницами. Но, поскольку богач-банкир был уже 
прочно пойман в сети, всем, кто рассчитывал попасть в число его друзей и 
приближенных, надлежало быть любезными с его супругой, что они и делали. На 
свадьбу съехался весь чикагский «свет». Вскоре миссис Хэнд начала давать 
роскошные балы, обеды, музыкальные вечера.

В начале своей деятельности Каупервуду не приходилось встречаться ни с мистером 
Хэндом, ни с его супругой. Но как-то раз, когда работы по проведению канатной 
дороги шли уже полным ходом, ему потребовалось срочно достать двести пятьдесят 
тысяч долларов. Чикагское кредитное общество, «Лейк-сити Нейшнл» и другие 
кредитные учреждения были уже сверх меры обременены его обязательствами, и 
Каупервуду пришло на ум пойти к Хэнду. Каупервуд всегда смело делал крупные 
займы, и в обращении, как правило, находилось большое количество его векселей. 
Он являлся к кому-нибудь из чикагских богачей, делал краткосрочный или 
долгосрочный заем под высокий или низкий процент, смотря по обстоятельствам, и 
нередко завязывал таким образом полезные знакомства. Что касается Хэнда, то он 
по своим связям явно принадлежал к враждебному лагерю — к клике Шрайхарта, 
старых газовых компаний, общества «Дуглас» и т.д., — однако это не остановило 
Каупервуда. Он надеялся, что ему удастся рассеять предубеждение банкира, если 
таковое существует, и расположить его к себе. Хэнд, человек практичный, 
уравновешенный и по натуре прямой, слышал много дурного о Каупервуде, но не 
хотел доверять слухам и быть к нему несправедливым. Возможно, что Каупервуд не 
так уж плох, как изображают его завистливые конкуренты.

Поэтому, когда тот явился к нему в контору в «Рукери-Билдинг», Хэнд встретил 
финансиста довольно приветливо.

— Прошу вас, присядьте, мистер Каупервуд, — сказал он. — Я уже слышал о вас от 
разных лиц, да и газеты уделяют вашим делам немало внимания. Чем могу служить?

Каупервуд вынул из кармана пачку «Западно-чикагских транспортных» на сумму в 
пятьсот тысяч долларов.

— Могу ли я получить у вас завтра утром двести пятьдесят тысяч долларов под 
обеспечение вот этих бумаг?

Хэнд, как всегда спокойный и невозмутимый, молча посмотрел на акции.

— А что же ваш банк? — спросил он, имея в виду Чикагское кредитное общество. — 
Разве он не может выручить вас?

— Перегружен сейчас другими обязательствами, — отвечал Каупервуд со своей 
открытой, располагающей улыбкой.

— Ну, если верить газетам, то вы неминуемо должны вылететь в трубу вместе с 
этой вашей канатной дорогой. Но я не слишком им верю. На какой срок нужны вам 
деньги?

— На полгода, на год, если вы сочтете это возможным.

Хэнд повертел в руках акции, разглядывая их золоченые печати.

— «Западно-чикагские транспортные», привилегированные, шестипроцентные на сумму 
пятьсот тысяч долларов, — проронил он. — А дают они сейчас шесть процентов?