совсем неинтересный город. По-моему, он просто отвратителен!

— Ну, этого я бы не сказал, — возразил Каупервуд, заступаясь за Чикаго, — у 
него есть и свои недурные стороны. Ведь я сюда, в сущности, приехал затем, 
чтобы сколотить капитал. И я прямо скажу, мне жаловаться не приходится.

— Да это я знаю! — сказала Беренис, немножко удивленная тем, что он так пылко 
заступается за Чикаго, несмотря на все обиды и неприятности, которых ему 
пришлось здесь натерпеться. — Только вот что, Фрэнк… — она помолчала, обдумывая,
 как бы получше выразить то, что ей хотелось сказать.

— Я считаю, что ты настолько крупнее, больше всего этого. Я, знаешь, всегда так 
думала! Неужели тебе не кажется, что тебе сейчас надо отдохнуть, оглядеться, 
поехать куда-нибудь, так просто, без всякого дела? Тебе может дорогой прийти 
какая-нибудь счастливая мысль, может во время путешествия представиться случай 
— ну, скажем, возможность взяться за какую-нибудь крупную общественную 
постройку, которая принесет тебе не столько прибыль, сколько положение и славу. 
А может, тебя заинтересует какое-нибудь предприятие в Англии или во Франции? 
Мне бы так хотелось пожить с тобой во Франции… Ну, почему, правда, не поехать 
туда и не построить для них что-нибудь новенькое? А как насчет того, чтобы 
заняться городским транспортом в Лондоне? Или еще чем-нибудь в этом роде? Во 
всяком случае, что бы ни было, давай уедем из Америки.

Он одобрительно улыбнулся.

— Знаешь, Беви! — сказал он. — Хоть это и несколько противоестественно — 
обсуждать такие серьезные деловые вопросы, когда видишь перед собой эти синие 
глаза и копну золотых волос, — однако должен сказать, что ты рассуждаешь 
правильно. Примерно в середине того месяца, а может быть и раньше, мы с тобой 
уедем за границу — ты и я. И там уж я кое-что придумаю, что тебе будет по душе; 
год назад или около того мне делали предложение насчет подземной дороги в 
Лондоне. Я тогда так был занят своими делами тут, мне просто не до того было. 
Но теперь… — он похлопал ее по руке.

Уже смеркалось, когда Беренис, спокойная, улыбающаяся, сдержанная, простилась с 
Каупервудом и села в экипаж, который он для нее нанял.

Спустя несколько минут после ее ухода Каупервуд вышел на улицу, чувствуя себя 
совсем другим человеком, чем вчера. Радость жизни окрыляла его, и он уже строил 
планы: завтра с утра он поговорит со своим поверенным и поручит ему устроить 
совещание с мэром города и еще с несколькими влиятельными лицами, чтобы 
обсудить — на каких условиях и каким способом разделаться со всеми своими 
многочисленными предприятиями и обязательствами. А затем… затем будет Беренис. 
Мечта всей его жизни, которая наконец-то сбылась! Ну пусть он потерпел крах! Да 
никакого краха и не было! Жизнь — это любовь, а не только деньги и деньги!



4

Предложение насчет лондонской подземной дороги, о котором Каупервуд рассказывал 
Беренис, было сделано ему год назад двумя английскими предпринимателями, 
мистером Филиппом Хэншоу и мистером Монтегью Гривсом. Они привезли ему письма 
от нескольких хорошо известных лондонских и нью-йоркских банкиров и маклеров, 
рекомендовавших их как солидных подрядчиков по постройке железных дорог, 
городской транспортной сети и крупных заводов в Англии и других странах.

Несколько времени тому назад они вошли пайщиками в Электро-транспортную 
компанию (английская компания, учрежденная в целях расширения городского 
транспорта), вложив десять тысяч фунтов стерлингов для реализации проекта 
постройки подземной железной дороги, протяжением четыре-пять миль от станции 
Чэринг-Кросс — в центре Лондона — до Хэмпстеда, который с недавних пор начал 
превращаться в крупный жилой район. Одно из обязательных условий этого проекта 
заключалось в том, что новая линия подземки должна была связать прямым 
сообщением Чэринг-Кросс (конечную станцию Юго-Восточной железной дороги, 
которая обслуживала южные и юго-восточные районы Англии и являлась основной 
артерией, связывающей Англию с континентом) с Юстон стэйшен, конечной станцией 
Северо-Западной железной дороги, которая обслуживала северо-западные районы и 
соединяла Англию с Шотландией.

По словам мистера Гривса и мистера Хэншоу, Электро-транспортная компания 
располагала капиталом в тридцать тысяч фунтов стерлингов. Ей удалось провести в 
парламенте через обе палаты акт, предоставляющий ей право на постройку и 
эксплуатацию новой линии, которая отныне поступала в полную собственность 
компании. Однако для того чтобы добиться этого, Электро-транспортной компании 
пришлось, вопреки распространенному среди англичан мнению о своем парламенте, 
затратить изрядную сумму — не то чтобы подкупить ту или иную группу, но, как 
осторожно выразились мистер Гривс и мистер Хэншоу (которых Каупервуд, 
разумеется, понял с первого слова, ибо уж кто-кто, а он-то отлично разбирался в 
этом), дабы заручиться протекцией того или иного полезного лица, способного