совершенно ошеломленный, стоял не двигаясь и смотрел на него, разинув рот.

— Лондон? — наконец выговорил он. — Нет, в самом деле, патрон! Вот это 
замечательно! Сказать по совести, я знал, что вы что-нибудь да придумаете, 
клянусь вам, патрон, я чувствовал это с самого начала.

Голос его дрожал, руки тряслись, а лицо так и сияло, словно его вдруг осветили 
изнутри. Он опустился на стул, вскочил, потом снова сел — это всегда было у 
него признаком сильного волненья. Наконец, дернув свой длинный лихо закрученный 
ус, он замер на месте и уставился на Каупервуда восхищенным и вместе с тем 
внимательно настороженным взглядом.

— Спасибо, де Сото! — прервал молчание Каупервуд. — Я так и думал, что это 
может вас немножко встряхнуть.

— Меня встряхнуть! — вскричал Сиппенс. — Да ведь на вас, патрон, можно диву 
даваться! Подумать только! Едва вы отбились от всех этих чикагских стервятников 
— глядишь, у вас все снова на ходу, кипит, бурлит, ворочается! Ну разве не чудо 
это! Конечно, я всегда знал, что свалить вас никто не свалит. Но, признаться, 
после этой истории с концессиями, я думал, вы скоро не вывернетесь. А глядишь, 
вы уж вон что задумали. Да разве вас что может согнуть? Нет, вы, патрон, вроде 
как дуб среди кустарника. Да я бы от такой штуки просто ко дну пошел, и следов 
бы от меня не осталось. А вы — вам все нипочем! Приказывайте, патрон, все 
выполню в точности. И ни одна душа ничего знать не будет, на этот счет можете 
быть…

— Да, это как раз одно из главных условий, де Сото, — перебил его Каупервуд, — 
строжайшая тайна; а затем, конечно, ваше замечательное чутье. Вот две вещи, с 
помощью которых мне, быть может, удастся осуществить то, что я задумал. И никто 
из нас, надеюсь, от этого в убытке не останется.

— Да что об этом говорить, что вы, патрон! — с искренним возмущением и весь 
передергиваясь запротестовал де Сото. — Подсчитать, сколько я получил благодаря 
вам — хватит мне до самой могилы, даже если я больше ни цента не заработаю. Вы 
только объясните мне, что вам требуется, а уж я сам обмозгую, постараюсь, как 
могу, а не удастся — так прямо вам и скажу — не вышло.

— Ну, этого я еще от вас никогда не слыхал, де Сото, да надеюсь, что и не 
услышу. Так вот, в двух словах: примерно с год назад, когда у нас здесь вся эта 
канитель заварилась из-за участков, ко мне приезжали два англичанина из Лондона,
 агенты какого-то там синдиката, что ли. Потом я вам все расскажу подробно, а 
сейчас только самую суть дела…

И он кратко пересказал Сиппенсу разговор с Гривсом и Хэншоу и кой-какие 
собственные соображения на этот счет.

— На мой взгляд, они засыпались с этим контрактом, де Сото. Они ухлопали в него 
что-то около полмиллиона долларов. А показать нечего — кроме этого самого 
контракта или подряда, ну, попросту сказать — разрешенья построить линию на 
участке в четыре-пять миль. И все! А ведь эту линию предстоит еще как-то 
связать с двумя другими, уже действующими линиями. Они это сами подчеркнули. 
Так вот что меня в этом деле интересует, де Сото: прежде всего не только вся 
ныне действующая система лондонского подземного транспорта, но и значительное 
ее расширение, если это осуществимо. Вы меня, конечно, понимаете: новые 
подземные линии, на большие расстояния, в районах, которых пока еще никто не 
догадался копнуть, ну, словом, что-то такое, что могло бы давать доход. Понятно 
вам?

— Понятно, патрон!

— Затем, — продолжал Каупервуд, — надо раздобыть карты — общий план с подробным 
описанием города, план уличного движения, наземной сети и подземной, — чтобы 
видно было начало и конец каждой отдельной линии; желательно еще и 
геологические карты и кой-какие сведения насчет почвы. Затем нужно обследовать 
соседние районы, куда можно будет подвести подземку, выяснить, кто населяет их, 
а если это еще нежилой район, кто может там поселиться в будущем. Вам ясно?

— Все ясно, патрон.

— Далее — в чьих руках находятся концессии на ныне действующие подземные дороги 
— контракты, как это у них там называется. Сроки их, протяженность линий, имена 
владельцев. Имена самых крупных пайщиков. Как идет эксплуатация, какой доход от 
нее. Словом, все, что можно разузнать, не привлекая к себе лишнего внимания и 
ни в коем случае не заикаясь обо мне. Ну, это-то вы, конечно, понимаете почему?

— Все понимаю, патрон.

— Затем, де Сото, меня интересует жалованье служащих и эксплуатационные расходы.