ли он пожертвовать всем ради того, чтобы удержать подле себя любимую женщину? 
Или он слишком крепко связан традициями и обычаями своего класса?



48

Лондон. Обычная шумиха по поводу возвращения мистера и миссис Каупервуд. 
Беренис из полученных ранее телеграмм уже знала о его приезде, а Каупервуда в 
это время интересовало только одно — примирение с Беренис и ее любовь.

Стэйн пребывал в самом радужном настроении: пока Каупервуд отсутствовал, он 
значительно преуспел не только в делах, связанных со строительством 
метрополитена, но и в завоевании симпатий подопечной этого американца. По 
правде говоря, Стэйн был чуть что не влюблен. Уже после того как Беренис 
гостила у него в Трегесоле, он несколько раз побывал в Прайорс-Кове. Надежда на 
успех подстегивала его, прибавляла упорства. Может быть, он и добьется своего. 
Беренис полюбит его и согласится стать его женой. Каупервуд вряд ли будет 
против. Это только упрочит их деловые отношения. Конечно, надо будет побольше 
разузнать о Беренис и о том, каковы на самом деле ее отношения с Каупервудом. 
Пока что Стэйн не потрудился осведомиться на этот счет. Но даже если прошлое 
Беренис и не безупречно, это не мешает ей быть самой очаровательной женщиной, 
какую он когда-либо знал. Во всяком случае она не пыталась увлечь его — это 
ясно; он ведь сам неотступно преследовал ее.

Беренис тем временем и радовали и тревожили два обстоятельства: одно — что 
Стэйн, как видно, сильно увлечен ею, и другое — что после ее визита в Трегесол 
он, среди прочих развлечений, предложил ей увеселительную прогулку на его яхте 
«Айола»; он пригласит ее с матерью и чету Каупервудов. Они покатаются, пока 
стоит хорошая осенняя погода. Можно будет заехать в Каус — там в это время, по 
всей вероятности, будут король Эдуард и королева Александра, и Стэйн будет 
счастлив представить своих гостей их величествам, — ведь король с королевой 
старинные друзья его отца.

Услышав имя Эйлин, Беренис похолодела. Если Эйлин выразит согласие, то уже ни 
сама Беренис, ни ее мать не смогут поехать. А если Эйлин откажется, придется 
как-то правдоподобно объяснить Стэйну ее отсутствие. Притом, если они с 
Каупервудом примут приглашение и поедут вместе, им прежде надо прийти к 
какому-то соглашению, пусть не полюбовному, но все же соглашению. А этого-то 
Беренис сейчас и не хотела. Не поехать же с Каупервудом или, наоборот, поехать 
без него, значит навсегда его оттолкнуть. А это опять-таки повлечет за собой 
объяснения и перемену в отношениях, которая может оказаться роковой для обоих.

Но как ни досадовала Беренис на Каупервуда, не такое у нее было положение, 
чтобы решать что-либо сгоряча. Сколько бы она ни мечтала о браке со Стэйном, ей 
было совершенно ясно, что без доброжелательного отношения Каупервуда ей не 
выпутаться из бесчисленных затруднений и осложнений, грозящих ей со всех сторон.
 Если Каупервуд выйдет из себя, он попросту уничтожит ее. Если же она станет 
ему безразлична и он на все махнет рукой — ее уничтожат Эйлин и прочие. Снова и 
снова обдумывая все это, Беренис поняла, что и по своему характеру и по 
взглядам на жизнь Каупервуд ей неизмеримо ближе Стэйна. С ним она сама 
становится сильнее. И хотя очень многое говорит в пользу Стэйна, ясно одно — в 
главном он не может сравниться с Каупервудом: тот гораздо энергичнее, умнее, 
изобретательнее, гораздо проще и прямее смотрит на жизнь. Именно это, а не что 
другое, заставило Беренис осознать, что она хочет быть только с Каупервудом и 
ни с кем больше, хочет слышать его голос, видеть его, чувствовать его 
неиссякаемую энергию, его бесстрашие перед жизнью. Когда он рядом, ее силы 
утраиваются, а каково ей придется, если она лишится возможности в любую минуту 
опереться на его твердую руку? Вот почему Беренис не давала окончательного 
ответа Стэйну, ссылаясь на то, что ее опекун бывает иной раз упрям и 
несговорчив, — нельзя сказать заранее, как он отнесется к такой поездке. Она 
вынуждена повременить с ответом до его возвращения в Англию. Но ей самой, с 
улыбкой сказала она Стэйну, прогулка на яхте кажется очень заманчивой. Пусть он 
предоставит все ей, она, пожалуй, сумеет это уладить.

Беренис встретила Каупервуда весело, хотя, быть может, чуть официально, и ничем 
не показала, что у нее неспокойно на душе. Однако Каупервуд не только умел 
сразу почуять опасность, но и безошибочно угадывал, как к нему относятся 
окружающие, а потому тотчас ощутил враждебную настороженность Беренис. Недаром 
задолго до прибытия в Англию он уже был уверен, что Беренис известен его роман 
с Лорной. Он просто физически чувствовал это и теперь, готовый к любой 
неожиданности, был начеку. Он ничего не станет скрывать, не попытается избежать 
разговора на опасную тему, — надо только посмотреть сначала, как настроена 
Беренис и как она будет держать себя.

И вот он в Прайорс-Кове — кругом осенние краски, багряные и золотые пятна 
листвы. Над рекой, даже в полдень, когда он приехал, белели клочья тумана. 
Подъезжая к дому, Каупервуд с сожалением подумал о солнечных летних днях, 
которые он мог бы провести здесь с Беренис. Главное сейчас — быть с ней 
откровенным, пусть она снова почувствует, какой он есть на самом деле. Этот