уверенно и быстро добиваться своего!



47

На исходе сентября Беренис провела четыре дня в Трегесоле, наслаждаясь 
красотами природы и седой древностью, которой дышало все в этом поместье. Стэйн 
пригласил к себе на это время мистера и миссис Уэйлер, веселую и приятную пару, 
живущую по соседству, а также Уоррена Шарплеса, богатого рыбопромышленника, 
давно уже перешедшего из разряда дельцов в джентльмены. Все трое должны были 
помогать хозяину развлекать миссис Картер.

Беренис при ближайшем знакомстве со Стэйном убедилась, что он действительно, 
как он и говорил ей, уделяет развлечениям не меньше внимания, чем делам. Иными 
словами, он умеет брать от жизни все, что можно. Стэйн любил и свое поместье и 
его окрестности — бескрайную, поросшую вереском равнину, с одной стороны 
окаймленную лесами, а с другой — спускающуюся к отмелям и утесам изрезанного 
бухтами западного побережья Англии. Он старался возможно больше бывать вдвоем с 
Беренис, водил ее в поля смотреть гигантские камни, которые высились рядами или 
образовывали круги: должно быть, им поклонялись в древности друиды или иные 
жрецы — от них веяло чем-то таинственным и первобытно суровым. Он рассказал 
Беренис о медных и оловянных рудниках, существовавших здесь еще до римского 
владычества, о больших рыболовных флотилиях, выходивших в открытое море из 
залива Сент-Айвз и из Пензанса, что в заливе Маунтс, и о древнем племени, все 
еще живущем в окрестных деревнях, — у него самого в поместье есть несколько 
человек из этого племени, они говорят на почти забытом теперь языке и до сих 
пор верны обычаям прадедов. В заливе Маунтс стояла на приколе яхта Стэйна, — на 
ней, как убедилась Беренис, могла бы разместиться компания человек в двенадцать.
 А с самого высокого холма в окрестностях Трегесола видны были Ла-Манш и пролив 
св. Георга.

Беренис вскоре заметила, что Стэйн гордится этим диким краем не меньше, чем 
своими владениями в нем. Именно здесь он чувствовал себя настоящим лордом — 
всеми признанным и почитаемым. Возможно, когда он совсем остепенится, думала 
Беренис, его потянет в родное гнездо и он решит навсегда осесть здесь. Ее, 
однако, такая перспектива не соблазняла. Уж слишком здесь голо и дико, хоть 
Беренис и восхищалась этой первобытной красотой. Трегесол-холл — длинное, серое,
 мрачное здание — спасала в глазах Беренис лишь пышность внутреннего убранства: 
пестрые занавеси и ковры, старинная французская мебель, картины старых 
французских и английских мастеров и вполне современное электрическое освещение 
и водопровод. Больше всего поразила Беренис библиотека, она оглядывала ее с 
чувством благоговения, — графы Стэйны собирали книги из поколения в поколение 
свыше полутора веков, и теперь это было настоящее сокровище.

Время в Трегесоле проходило в непрерывных развлечениях: катались на яхте, 
купались, устраивали пикники на берегу моря, среди скал, — и Беренис все больше 
удивлялась Стэйну: в нем чувствовалась какая-то грубоватая простота, которая 
как-то не вязалась с его любовью к роскоши и удобствам. Он был ловок и силен — 
с легкостью мог подтянуться на руках шесть раз кряду, ухватившись за сук 
какого-нибудь дерева, Он оказался и отличным пловцом: даже когда по морю ходили 
высокие волны, Стэйн отваживался заплывать так далеко, что Беренис могла лишь 
со страхом и изумлением следить за ним глазами. Он без конца допытывался, как 
она относится ко всему, что ему нравится, и очень радовался, если их мнения 
совпадали. И он строил планы на будущее, придумывая для Беренис все новые 
развлечения, если они будут встречаться и впредь.

Но как ни обаятелен был Стэйн, как ни интересно было знакомство с ним — да еще 
в пику изменнику Каупервуду, — пораздумав, Беренис решила, что ему все же не 
хватает кипучей энергии Фрэнка. Стэйна не окружал ореол власти и больших 
начинаний. Ему довольно было солидного положения, без этого оглушительного рева 
фанфар и кликов толпы, что сопровождают деятельность великих мира сего, их 
стремительное продвижение по пути славы. А ведь именно за это она преклонялась 
и всегда будет преклоняться перед Каупервудом. Сейчас он не с нею, он увлечен 
другой женщиной, и в разлуке образ его словно потускнел, — и все же она 
непрестанно думает о нем даже теперь, когда так сильно обаяние Стэйна — 
человека более мягкого и менее напористого. Но, может быть, ей придется 
побороть в себе влечение к Каупервуду и направить все усилия на то, чтобы 
женить на себе Стэйна или еще кого-нибудь и таким путем завоевать прочное 
положение в обществе? К чему отрицать, — да, ей хотелось бы иметь хоть какую-то 
точку опоры. Кто знает, на что отважится Эйлин, если узнает, что Беренис в 
Англии и с Каупервудом? А может быть, она уже знает? Почти наверняка это Эйлин 
послала ей заметку из светской хроники… А прошлое матери — разве удастся вечно 
скрывать его? Однако ведь Стэйн в самом деле увлечен ею. Быть может, он женится 
на ней, если только некоторые истины не обнаружатся. Но, может быть, даже если 
ему и все станет известно, он постарается помочь ей скрыть то, что способно 
помешать их счастью.

Как-то рано утром они возвращались со Стэйном в Трегесол после прогулки верхом 
по его голым, пустынным владениям, и Беренис поймала себя на мысли: а способен