И вот началось восхождение по z-образной тропе. На такие клифы Маккенна 
взбирался в течение одиннадцати лет, он был закален и полон сил: мужчина в 
расцвете лет, Фрэнчи, хотя и казалась субтильной, в выносливости могла 
потягаться с любым мужиком: мускулы ее казались свитыми из стальной проволоки, 
а страх подгонял не хуже ударов бича. А вот старуха сразу же стала отставать, 
пыхтеть, где-то все дальше и дальше за их спинами.
Возле Наблюдательного Пункта Маккенна обернулся и увидел скалу на несколько 
сотен футов вниз. Ему стали видны и Маль-и-пай, и Хачита. Он понимал, что 
поджидая старуху, не успеет спрятать Фрэнчи в брюеровой расщелине. Как и то, 
что если придется выбирать, то умрет скво. К счастью, Хачита избавил шотландца 
от неприятного выбора.
— Старая, — крикнул воин, — тебе нечего опасаться. Не беги. Ведь ты 
чистокровная индианка. Я не причиню тебе вреда. Подожди. Стой! Не вздумай 
оказаться рядом с белыми, когда я их поймаю. Пожалуйста, маманя!..
Маккенна увидел, как старая скво остановилась. Она оглянулась на лезущего за 
ней апача, затем по крутому склону вверх, на карабкающегося Глена Маккенну, и 
помахала ему рукой.
— Не останавливайся, Голубоглаз. У меня есть право на-вель-кот-ка-эль-кек. Ты 
знаешь наш закон.
Маккенна знал. Это апачское изречение означало право для безнадежно раненого 
остаться позади, чтобы задержать врага. По жестким условиям закона, человек, 
провозглашавший себя исполнителем, заявлял о том, что остается, приказывая 
товарищам уходить. Конечно, Маль-и-пай не была ранена, но ее старые легкие 
саднило от нехватки воздуха, а рахитичные ноги дрожали от непомерной усталости. 
Бородач быстро помахал в ответ.
— Мы поняли тебя, мамаша. Адиос!..
Он полз на четвереньках, спотыкаясь и обдирая руки, но все-таки продвигался 
вперед: легкие болели, а икры и бедра ныли от нагрузок. Но Фрэнчи ждала его на 
Наблюдательном Уступе и на первый взгляд казалось, что она в полном порядке. 
Брюеровская расщелина с ее долгожданной спасительной темнотой лежала за 
следующим поворотом z-образной тропы.
— Старуха осталась, чтобы отвлечь Хачиту, — задыхаясь, объяснил шотландец 
девушке. — Ей ничего не грозит.
— Дальше я не пойду, — внезапно сказала Фрэнчи. — Без нее не пойду.
— Она же для тебя эта сделала. Ты должна. Ступай!
— Нет, с места не сдвинусь.
Маккенна со всей силы врезал ей по лицу. Фрэнчи едва не сверзилась со скалы, но 
в последний момент удержалась и снова обрела равновесие. Пристально глядя на 
Маккенну, она вытерла кровь с лица.
— Лезь, — приказал старатель. — Игра закончена, мисс. Давай вперед. Поберегись, 
черт побери, оглядываться и, что самое главное, говорить.
Ее колебания можно было списать на ошарашенность, но Маккенне не было до этого 
дела. Он развернул девушку лицом вперед и, подтолкнув, отправил вверх по тропе. 
Фрэнчи закачалась, сделала два неверных шага и чуть было снова не свалилась. Но 
Маккенна встал за ее спиной и новым тычком послал непослушное тело вперед. На 
сей раз она все-таки грохнулась, и шотландец, как дикий кот, прыгнул за ней. Он 
швырнул ее вверх по тропе и, проклиная все на свете, изо всей силы хлестнул по 
заднице.
— Двигайся, черт побери! — вопил он. — Я не собираюсь помирать для того, чтобы 
ты смогла доказать свою храбрость. Ах ты, выродок, сучка! Я не получил от тебя 
ничего, кроме рукопожатий и головной боли. И теперь ты либо затащишь свой 
хвостище, которым заарканиваешь идиотов-раззяв вроде меня, в ту расщелину, либо 
я лично заколочу тебя в нее. Ногами.
Девушка побелела, как бумага, и заревела. Но все-таки поскакала вперед. 
Маккенна лез сзади и хотя его сильно мутило от собственной жестокости, темпа не 
сбавлял. Ему хотелось остаться в живых — жить, чтобы вытащить эту своенравную 
сиротку из каньона и доставить в любую приграничную семью, у которой хватит ума 
не отказаться ее приютить. Маккенна понимал, что сейчас все против них. И знал, 
пихая девицу вперед, ругаясь и пыхтя, что надо совершить невозможное, чтобы 
отвратить нависшую над ними смертельную опасность, в полной тишине двигающуюся 
следом.
То есть прикончить Хачиту. Как предки в доисторические времена — голыми руками.



СМЕРТЬ В БРЮЕРОВОЙ РАСЩЕЛИНЕ

Расщелина, к которой сейчас подбиралась белая парочка, формой напоминала след 
сверхъестественной молнии, ударившей в совершенно гладкую западную стену 
Сно-та-эй. То, что не ветер и не вода были ее создателями, — это Маккенна знал, 
но природу возникновения трещин понять не мог, пока не вспомнил о лавовых 
подтеках напротив Потайной Двери и возле Апачского Почтового Отделения. 
Движение пластов земли, отметил усталый мозг, пока его хозяин из последних сил 
рвался наверх. Древнюю скалу разбил на две части выброс лавы. Веками У-образное 
дно заполнялось обломками, кустарником, рахитичными сосновыми посадками, 
валунами и смытой сверху дождями породой, чтобы образовалась ненадежная смесь, 
из которой впоследствии вылепилась тропа, по которой сейчас ползли Маккенна и 
девушка. И пока он лез все выше вверх, до него дошла еще одна интересная 
примечательность происхождения тропы: несмотря на древность и невероятно 
изломанную структуру, некоторые ее части были усовершенствованы человеческими