— Секунду назад, — зарычал он, — мне казалось, что ты привел нас именно туда, 
куда следовало. Но я не вижу… Где «Апачский Почтовый Ящик»?..
Старатель покачал головой.
— Понятия не имею, — сказал он, вглядываясь в плоскогорье. — По идее мы должны 
его видеть… Подожди, может, Хачите удастся его отыскать? Зрение у него получше, 
чем у остальных. Хола! Хачита, иди-ка сюда!
Огромный апач встал рядом с Маккенной и принялся рассматривать вкрапления лавы. 
Но и он покачал головой.
— Нада. Ничего. Никаких следов «почтовых скал».
— Подожди, ну, подожди же! — крикнул Маккенна, увидев, как темная кровь прилила 
Пелону к лицу. — Значит, в легенде есть что-то такое, что мы проглядели… — Он 
принялся лихорадочно соображать, не столько напуганный взрывным темпераментом 
бандита, сколько распаляясь сам. И, издав на испанском рычащее проклятие, он 
сверкнул глазами. — Ну, конечно! Слушай: Эдамс упоминал небольшой холм. 
Помнишь? Они увидели «почтовый ящик»с небольшого возвышения. Ищите же, ищите!..
— Вот он! — прошипел Микки Тиббс. — Немного влево. Видите? В форме волчьей 
головы: две сосенки — уши, а лавовый подтек — язык. Ну-ка!
Через перепаханные скалы все устремились к темному пятну лавы. Естественная 
тропа вела к его вершине. С нее открывался вид на огромную «чашу» земли, 
уходящую под откос на запад и полностью сокрытую от посторонних глаз, смотрящих 
с вершины каньона Тыквенного Поля.
— Элли! Элли! — взвыл Хачита, подключаясь к захватившей всех игре. — Вон оно: 
«почтовое место»!
Через секунду все увидели отметку и, вопя и улюлюкая, словно чистокровные 
индейцы прерий, устремились к ней. У «ящика» всех затрясло. За тридцать три 
года ничего не изменилось. Даже несколько обструганных «телеграммных» палочек 
торчало из щелей в скале. Старинная «почта» работала. От облегчения все 
засмеялись. Все, кроме Хачиты. Гигант хмурился.
— Странно, — бормотал он. — Похоже, палочки выструганы совсем недавно…
Мгновенно среди смеющихся как будто сверкнула молния, и все замолчали.
— Что? — спросил Пелон. — Ты шутишь?..
— Не думаю, — подъехал к ним Глен Маккенна. — Кажется, он прав. — Старатель 
взобрался на пирамидальную скалу и наклонился. Потрогав одну палочку, он 
оставил ее на том же месте. Потом потер большой палец указательным. Липко.
— Они действительно вырезаны недавно, — сказал он. — Сок еще струится. Отведите 
лошадей. Может, нам удастся прочесть следы тех, кто здесь побывал…
Но рыжебородый старатель ошибался. Им не удалось ничего отыскать. Долго думать 
не пришлось: кроме отпечатков копыт лошади Глена Маккенны, к пирамиде не вели 
больше ничьи следы.



ЗДЕСЬ ПОПАХИВАЕТ ИНЫМИ МИРАМИ

— Что означают эти палочки, Хачита? — спросил Маккенна.
Говорить пришлось ему, потому что суеверный полукровка Пелон Лопес вместе с 
четвертькровкой Микки Тиббсом сейчас оглохли от воплей родной индейской крови. 
Старая Маль-и-пай громко бормотала индейскую молитву, отводящую беду, и даже 
великан-Хачита, чувствуя себя крайне неуютно, сначала отказывался говорить.
— Здесь сказано: «Апачи были и вернутся», — наконец выдавил мимбреньо.
— И все?
— Нет, еще одно… одно слово: «Помни…»
— Значит: «Апачи были и вернутся — помни…», — повторил Маккенна задумчиво. — 
Словно две фразы стыкуются и одновременно не состыковываются. Кто мог сюда 
приходить, Хачита?
— Я знаю, кто сюда приходил…
— Кто?
— Нельзя называть его по имени. Ты должен понимать…
Маккенна прищурился. Возвышающийся над головами всех остальных гигант-апач 
говорил о своем погибшем друге — Беше, имя которого по индейским законам нельзя 
было произносить вслух. Он считал, что рука мертвеца оставила здесь, в 
последней отметке перед Потайной Дверью, эти предупреждающие палочки. Послание 
с того света. Напоминание. Идейка была сомнительная, но Маккенна не собирался 
переубеждать мимбреньо.
— Правильно, — согласился он, — я все понимаю. Но давай — только предположим! — 
что это был не он, а кто-нибудь другой. Разве не могли какие-нибудь апачи, или 
один апач поместить сюда эти знаки? Они ведь знают, что мы где-то поблизости, а 
мы знаем, что они нас ищут. С их умением заметать следы они могли так подъехать 
к скале, что нам бы и в голову не пришло то, что здесь кто-то был. Ты абсолютно 
уверен, что не можешь ничего разглядеть? С твоим-то талантом и острым глазом?..
Хачита тяжело посмотрел на шотландца.
— Нет, мой белый друг, — сказал он, — ничего здесь нет. Я ведь сказал, кто 
оставил эти палочки.
— Ладно. Но откуда у тебя такая уверенность?
— Из последнего слова, патрон.
— «Помни»?
— Да. Это для меня.
И тут до Маккенны дошло: апач был уверен в том, что погибший друг напоминал ему,
 Хачите, о его миссии. Фантастика. Дикость. И все же…
— Верно, — сказал Маккенна гигантскому индейцу, — ты совершенно прав. Я понял.