вас — четверо. Пять не равно четырем. Поэтому, оставив нас, мой приятель Манки 
решил эту проблему. Я только хотел убедиться, что его не удержать и вот — 
четверо на четверо! Пундонор выполнен, Пелон сдержал слово. Чего тебе еще?
Вопрос был явно риторическим. Но Беш, стройный индеец чирикауа, потомок Кочиз, 
не собирался соглашаться с демагогическими вывертами полукровки.
— Всего лишь, — ответил он своим удивительным голосом, — чтобы ты сосчитал еще 
раз.
— Что? — переспросил Пелон, поднимаясь. — Еще? Для чего?
— Для Хачиты, — ответил Беш. — Потому что он не едет на ранчерию Наны, а 
отправляется с нами в Сно-та-эй.
Услышав эти слова, молодой апач тоже встал. Индейцы и бандит внимательно 
разглядывали друг друга через пламя костра. Пелон первым нарушил молчание.
— Хачита сам сказал, что поедет на ранчерию Наны. Я не просил его об этом.
— За Хачиту говорю я. Спрашивай меня.
— Хорошо. Ты можешь разрешить Хачите уехать с телом старика в деревню Наны?
— Нет.
— Почему?
— Не хочу объяснять.
— Это твое последнее слово?
— Зависит…
— Отчего?
— От того, что ты собираешься делать с револьвером, курок которого взводишь 
сейчас под серапе.
— Что ты этим хочешь сказать?
— А ты вытащи пистолет и увидишь.
— О? Ну, предположим, я так и сделаю. Что же я увижу?
— Понятия не имею, — сказал Беш, — потому что не знаю, что именно видит человек,
 в голову которого сзади всаживают топор.
Лицо Пелона мгновенно стало нездорового серого цвета. Весь превратившись в 
глаза, он попытался, не поворачивая головы, завести их назад. Не справившись с 
этим, он увидел, как на лицах Санчеса и остальных проступает замешательство.
— Посмотреть можно? — спросил он Беша.
— Да, только медленнее, пожалуйста.
Огромная голова Пелона начала потихоньку и с большой осторожностью 
поворачиваться. Позади него, с сияющим в отсветах пламени топориком, готовым 
разнести лысую голову от плешивой макушки до синей от невыбритой щетины нижней 
челюсти, стоял великан Хачита. Как он попал за спину Лопесу, так что его никто 
не заметил — оставалось загадкой. Поскольку ответить на этот вопрос Пелон не 
мог, он аккуратно повернулся лицом к Бешу и посмотрел на него с не меньшим 
интересом, чем на Хачиту.
Пожав плечами, Лопес опустевшими глазами улыбнулся красавцу-апачу.
— Значит, твой приятель, Хачита, поедет с нами в Сно-та-эй, — сказал он. — Мне 
в общем-то все равно, только бы ветер дул в его сторону.
— Что верно, то верно, — сказал Беш. — Запах тебе никогда не нравился.
— Мне он и сейчас не нравится, — буркнул Пелон.
Беш не ответил.



РЕШЕНИЕ

Разумеется, перед приездом Бена Колла и джентльменов из Джила-Сити Пелон 
расковал и девушку, и Маккенну. Потому что чувствовал — так он по крайней мере 
доверительно сообщил Маккенне — что если увидят, что один участник сделки 
закован, а другой почему-то нет, то могут усомниться в честности соглашения, и 
партнеры произведут на вновь прибывших неблагоприятное впечатление.
Поэтому, бродя возле костерка с кофейником, Маккенна наконец-то почувствовал 
себя свободным. Индейских женщин, которых он не видел некоторое время — они 
сидели в скалах, наблюдая за подходами к лагерю — тоже позвали сигнальным воем, 
дабы в планировании ухода участвовали все. Собравшись вместе, люди тотчас 
разделились на два лагеря.
Маккенна, запоздало решив присоединиться к «своим людям», подвинулся к Бену 
Коллу.
— Ты должен четко представлять, — сказал старатель Коллу, — что влез в очень 
неприятную историю.
— Это я знаю, — отозвался Колл. — То, что дельце будет нелегким, я понял, когда 
увидел в городе апачей. Да и с Пелоном мы знакомы.
— Я тоже, — вздохнул Маккенна.
— Я пришел, потому что меня попросил Сибер. Он сейчас валяется в больнице 
Прескотта — расшалилась нога, которую ему повредили индейцы Сан-Карлоса.
— Он вряд ли выздоровеет, — сказал Маккенна. — Что очень плохо. А на 
сегодняшний день не только для него.
— Свинец, выпущенный из индейского ружья, — сказал Колл, — никогда не попадает 
в нужное место, и рану от него залечить нелегко.
Маккенна не обратил внимания на это суеверное утверждение и спросил Колла, 
понятно ли ему, что вести отряд будет именно он, Маккенна. Колл пожал плечами и 
обезоруживающе улыбнулся, как делал почти во всех трудных случаях. Маккенна 
принял этот жест за согласие. Он сказал Коллу о девушке Стэнтонов, на что, к 
его удивлению, последовал ответ, что Беш уже успел рассказать об убийствах на 
ранчо и о том, что девушку взяли с собой в качестве заложницы.