какое-нибудь
лакомое блюдо. Но и то сказать, постоялец был не совсем обыкновенный, мало
походивший на завсегдатаев отеля; и это само по себе  извиняло  несколько,
особое к нему отношение. Он был молод, бледен, белозуб, руки у  него  были
желтые, манера вести себя южная, почти тропическая.  Говоря  о  нем,  мисс
Сара Кларк именовала его не иначе как "айтальянец".
   Позволю себе привести образчик их застольной беседы.
   - Я не большой поклонник оладий, да и сушеные яблоки не в моем вкусе, -
сказал Рамирес, которого проницательный читатель, конечно, уже узнал. - Но
я жажду получить из этих прелестных ручек - я припадаю к ним! -  маленькую
чашечку кофе. Сахара не кладите, мисс; мне сладко от  ваших  взоров.  Так,
значит, вы считаете, что миссис Конрой несчастлива в семейной  жизни?  Ах,
мисс Кларк,  как  тонко  вы  все  подмечаете!  Ни  за  какие  миллионы  не
согласился бы попасть вам на язычок!
   - Господь дал человеку глаза,  чтобы  смотреть,  что  вокруг  творится.
Хвастать не хочу, но зарывать талант  в  землю  тоже  было  бы  грешно,  -
сказала  вконец  смущенная  комплиментами  гостя   мисс   Сол   и   вылила
недожаренную яичницу со сковороды,  которую  держала  в  руках,  прямо  на
воротник ничего не заметившему судье Бисуингеру. - А что вы скажете,  если
жена говорит собственному мужу, которого поклялась  слушаться  во  всем  и
почитать: "Дом мой, земля моя; иди куда глаза глядят!" Назовете  вы  такую
семейную жизнь счастливой?! Если бы я не  слышала  этого  своими  ушами  -
чисто случайно, конечно, зайдя к ним по соседству, - в жизни бы никому  не
поверила. Строит из себя важную даму,  а  ведь  и  простой  вежливости  не
соблюдает с людьми, которые ничуть не хуже ее, а может  быть,  и  получше;
они, конечно, не выходят замуж по расчету, как некоторые другие,  но  если
бы захотели, то вышли бы, да еще в тысячу раз побыстрее.  Что  ж,  женщина
женщине рознь, и хвалить себя никому не положено. Особенно рекомендую  вам
эти бобы. А свиная отбивная - наше фирменное блюдо; мы колем свиней сами.
   - С вашего позволения, мисс Кларк, я совершенно сыт. К отбивной я  даже
не притронусь; просто не в силах, - сказал Виктор,  сверкнув  сразу  всеми
тридцатью двумя зубами. -  Вы  расстроили  меня,  рассказав  эту  грустную
историю. И ведь богатые люди! Увы, такова жизнь!  И  ведь  имели  все  для
счастья! Нет, нет, не кладите мне больше ничего. Я совершенно сыт.  А  это
еще кто такой?
   Он понизил голос и опустил глаза. Незнакомец -  тот  самый  старомодный
щеголь, которого Гэбриель  встретил  вчера  вечером  на  холме  Конроя,  -
поднялся из-за бокового  столика,  где  сидел  все  это  время,  никем  не
замеченный, и спокойно направился к выходу. Виктор  мгновенно  узнал  его.
Это был игрок из Сан-Антонио  и  изругавший  его  клерк  с  Пасифик-стрит.
Подозрения и дурные предчувствия охватили Рамиреса. Но когда  Сол  шепотом
разъяснила ему, что незнакомец прибыл по вызову суда в качестве свидетеля,
он нашел это вполне правдоподобным. То, что переводчик его не узнал, также
было добрым признаком. Дождавшись, пока незнакомец уйдет, Сол вернулась  к
прерванному рассказу.
   - Что до его богатства, то люди,  которые  в  этих  делах  разбираются,
разное толкуют.  Вот  только  на  прошлой  неделе  останавливались  у  нас
приезжие; как видно, богачи,  но  из  таких,  что  не  прочь  часок-другой
потарабанить с простым народом. Хоть мы с миссис Маркл  и  взяли  себе  за
правило не вступать  в  разговоры  с  заезжими  людьми  -  айтальянцам  мы
оказываем исключение, поскольку они здесь вроде как на чужбине, - вставила
мисс Сол со свойственным ей чувством такта, - послушали мы  их,  а  они  и
говорят: серебряная жила на холме Конроя  обследована,  мол,  до  конца  и
оказалась она в фунт шириной, не больше; и иссякнет она  никак  не  позже,
чем через месяц; и старый Питер Дамфи, как только узнал об этом, так сразу
и ноги унес; а Гэбриель Конрой потому и решил уехать, что не хочет,  чтобы
при нем все это дело под откос пошло.
   - Как, мисс Сол? Гэбриель уезжает от вас? Но это невероятно! - вскричал
очаровательный иностранец, почти задохнувшись от волнения и злобно оскалив
обе челюсти.
   Быть может,  Сол  и  почувствовала  бы  что-то  неладное  во  внезапном
волнении  незнакомца,  если  бы  блеск  его  зубов  вновь  не  пленил   ее
воображение. "Если видела я у кого в жизни ангельскую улыбку,  -  говорила
она позже, по секрету,  миссис  Маркл,  -  так  это  у  него,  у  молодого
айтальянца". В замешательстве она поставила перед Рамиресом еще  несколько
тарелок - частью совершенно пустых - и излила свои  чувства  в  притворном
негодовании:
   - Значит, я лгунья? Спасибо! Поделом мне за мою болтливость! Ну, а если
он не уезжает, почему,  скажите,  Олимпия  Конрой  укатила  на  полгода  в
пансион? И зачем прибыл к нам новый управляющий на место Гэбриеля?  Да  вы
ведь сами его видели только что; сидел рядом с вами в сером сюртуке!  Как,
вы больше не хотите ничего кушать? И пирожков не отведаете, ни с яблоками,
ни с клюквой? Мы их сами печем. Ах, останетесь вы