а
вчетвером мы не осилим трудностей пути. Я пошел бы и один, но я не в силах
оставить тебя, милая Грейс.
   - Если ты оставишь меня, я умру, - сказала она простодушно.
   - Я знаю, - ответил он тоже без всякой аффектации.
   - Но не лучше ли обождать? Помощь может прийти  в  любую  минуту,  даже
завтра.
   - Завтра мы будем слабее сегодняшнего. Силы наши убывают с каждым днем.
   - А старый доктор?
   - Он скоро будет там, где уже не нуждаются в помощи, -  грустно  сказал
молодой человек. - Тсс, он просыпается.
   Один из закутанных в одеяло мужчин зашевелился. Филип подошел к  очагу,
подбросил сучьев и разгреб угли. Вспыхнувшее пламя осветило лицо  старика;
его лихорадочно блестевшие глаза были устремлены на Филипа.
   - Зачем вы роетесь в очаге? - ворчливо спросил он с легким  иностранным
акцентом.
   - Раздуваю огонь.
   - Не троньте его.
   Филип, не споря, отошел в сторону.
   - Подойдите, - сказал старик.
   Филип приблизился к нему.
   - Можно не задавать вопросов, - сказал старик,  пристально  поглядев  в
глаза молодому человеку. - Ответы написаны  у  вас  на  лице.  Все  та  же
история. Я знаю ее наизусть.
   - Ну и что?
   - Ничего, - устало сказал старик.
   Филип снова отошел.
   - Вы закопали ящик и рукописи?
   - Да.
   - Надежно?
   - Надежно.
   - А как вы обозначили место?
   - Пирамидой из камней.
   - А немецкие и французские объявления?
   - Прибил их везде, где мог, по краям старой дороги.
   - Отлично.
   Когда Филип повернулся, чтобы идти, циническое выражение  на  его  лице
словно усилилось. Не дойдя до двери, он остановился, вытащил из-за  пазухи
увядший цветок с поникшими лепестками и вручил его старику.
   - Вот вам второй экземпляр того цветка, что вы разыскивали.
   Старик приподнялся на локтях, схватил цветок  и  принялся  разглядывать
его, задыхаясь от волнения.
   - Да, тот самый цветок, - сказал он с глубоким вздохом облегчения. -  А
вы... вы говорите, что нет новостей...
   - Разрешите узнать,  в  чем  же  новость?  -  спросил  Филип  с  легкой
усмешкой.
   - Новость в том, что я прав,  а  Линней,  Дарвин  и  Эшшольц  ошиблись.
Сделано важнейшее открытие. Так называемая альпийская фиалка совсем не то,
чем ее считали до сих пор... Совершенно самостоятельный вид!..
   - Важная новость для людей, умирающих с  голоду,  -  с  горечью  сказал
Филип.
   -  Это  еще  не  все,  -  продолжал  старик,  не  обращая  внимания  на
скептическое замечание Филипа. - Этот  цветок  не  мог  вырасти  в  полосе
вечных снегов. Он зародился  в  теплой  земле,  под  благодатным  дыханием
солнца. Если бы вы не сорвали его, он вырос бы и отцвел, как ему  повелела
природа. Это значит, что через два месяца там, где  вы  нашли  его,  да  и
здесь, где я сейчас лежу, будет расти  трава.  Мы  -  ниже  уровня  вечных
снегов.
   - Через два месяца! - воскликнула молодая  девушка,  нервически  сжимая
руки.
   - Через два месяца! - сумрачно повторил молодой человек.  -  Через  два
месяца мы будем далеко отсюда или же нас не будет совсем.
   - Допускаю, - сказал старик сухо. - Но если вы точно выполнили все, что
касается безопасности моих коллекций и рукописей, они не пропадут и в свое
время станут достоянием науки.
   Эшли отвернулся  с  жестом  нескрываемой  досады,  а  старик  бессильно
опустил голову. Сделав вид, что он хочет приласкать  ребенка,  Эшли  снова
приблизился к Грейс, что-то сказал ей почти неуловимым шепотом и  удалился
через дверное отверстие. Когда он ушел, старик приподнял голову  и  позвал
слабым голосом:
   - Грейс!
   - Что, доктор Деварджес?
   - Подойди ко мне.
   Она поднялась и приблизилась к нему.
   - Зачем он подходил к очагу, Грейс?  -  спросил  Деварджес,  бросая  на
девушку подозрительный взгляд.
   - Не знаю.
   - Ты обо всем ему рассказываешь. Об этом ты тоже ему рассказала?
   - Нет, сэр.
   Деварджес пристально поглядел на нее, как если бы читал все  ее  тайные
мысли, потом, как видно успокоившись, сказал:
   - Пора остудить его в снегу.
   Молодая девушка стала разрывать тлеющую золу, пока  не  обнаружила  там
камень величиной с куриное яйцо; камень был раскален добела и  в  полутьме