ждать:
   - Черт подери, да она вдвое темнее! На карточке она белым-бела!
   На лице Гэбриеля выразилось  разочарование.  Но  Гемлина  уже  было  не
удержать.
   - Да! Вдвое темнее! И когда я говорю вам это, я имею в виду, что  самая
белая женщина на свете не сравнится с ней красотой! Нет ангела в  небесах,
который был бы краше ее! Вот какая она, черт меня совсем подери!  По  этой
карточке, - продолжал мистер Гемлин, вытаскивая  медальон  и  вытирая  его
носовым платком, - нельзя, конечно, правильно о ней судить. - Ну а  вы,  -
внезапно обратился он к Гэбриелю, принимая самый угрожающий тон,  -  вы-то
чего молчите?
   - Мне показалось, что она походит лицом на мою сестру  Грейс,  -  робко
ответил Гэбриель. - Не встречали вы ее, мистер  Гемлин?  Она  пропала  без
вестей в тысяча восемьсот сорок девятом году.
   Гемлин смерил  Гэбриеля  быстрым  взглядом,  в  который  бессознательно
вместил всю дерзость, на какую только был способен.
   - Походит на вашу сестру?! - промолвил он. - Уж не думаете ли вы, что у
вас могла быть такая сестра? Поглядите как следует! - заорал Джек. - Разве
вы не видите, что перед вами настоящая леди?!
   - Грейси не похожа ни на  меня,  ни  на  Олли;  она  совсем  другая,  -
спокойно возразил Гэбриель, словно не замечая грубости Гемлина.
   Но Джека уже трудно было угомонить.
   - Скажите, поет ваша сестра, как ангел? Говорит  она  по-испански,  как
губернатор Альварадо? Происходит ли она из  старейшей  испанской  фамилии?
Владеет она ранчо и имением в тридцать квадратных лиг?  Зовут  ее  Долорес
Сальватьерра?  А  цвет  лица  вашей   сестры   напоминает   молодую   кору
земляничного дерева? А кажутся все женщины перед ней мертвенно-белыми  как
мел?
   - Конечно, нет, - со вздохом ответил Гэбриель. - Я ведь спросил  просто
так, по  дурости,  мистер  Гемлин.  Поглядел  на  карточку,  мне  вдруг  и
представилось...
   - Карточку я украл, - заявил Джек, во внезапном порыве откровенности. -
Стащил со стола в гостиной, когда никто не видел. Господи, да она  никогда
бы мне ее не подарила! А если бы кто из родственников заметил, они бы меня
и в живых не оставили. Теперь вам понятно, что к конокрадству я пришел  не
случайно, - заявил Джек Гемлин, заливаясь самым бесшабашным смехом. Тут он
столь же откровенно, и дав волю поэтической фантазии, поведал  Гэбриелю  о
своей первой и единственной беседе с донной Долорес. Должен сказать, что в
этой новелле Джек не пощадил себя: почти  ничего  не  сообщил  об  услуге,
которую оказал донне Долорес, скрыл, что она поблагодарила  его  взглядом,
подчеркнул безнадежность своей страсти.
   - Теперь, надеюсь, вас больше не удивляет, что мы не стали  дружками  с
Джонни Рамиресом и что я влюбился в вас  с  первого  взгляда,  как  только
узнал, что вы его прикончили. Ну, хватит обо мне, поговорим о вас: я  хочу
выяснить  это  дело  во  всех  подробностях.  Ребята  говорят,  будто   он
приволокнулся за вашей женой и вы свели с ним счеты. Так оно было или нет?
Рассказывайте, да поживее! - добавил Джек, вдруг побелев от боли.  -  Если
вы чем-нибудь не развлечете меня, я сейчас заору.
   Но Гэбриель молча склонился над раненым и стал поправлять на нем бинты.
   - Будете вы рассказывать или нет? - угрожающе спросил Джек. -  А  то  я
сейчас сорву повязку и истеку кровью у вас на глазах. Чего вы  боитесь?  Я
все знаю про вашу жену;  нового  вы  мне  ничего  не  расскажете.  Я  ведь
приметил ее еще в Сакраменто, до того как вы поженились; Рамирес уже был у
нее на крючке. Она обманывала его тем же самым манером, что и вас. Неужели
вы такой круглый болван, что влюблены в нее до сих пор?
   Джек даже приподнялся на локте,  чтобы  получше  рассмотреть  сидевшего
рядом с ним круглого болвана.
   - Вы о ком толкуете, не об  этом  ли  мексиканце  Рамиресе?  -  спросил
Гэбриель, помолчав  некоторое  время  и  направляя  на  собеседника  ясный
простодушный взгляд.
   - И не думал о нем говорить! - заорал Джек. - Я говорил о..!  -  Мистер
Гемлин предложил вариант,  далеко  выходящий  за  пределы  самого  пылкого
человеческого воображения.
   - Я не убивал его, - преспокойно заявил Гэбриель.
   - Понятное дело,  -  сказал  Джек,  -  вы  просто  стояли,  поковыривая
охотничьим ножом в зубах, а он свалился с дерева и угодил к  вам  на  нож.
Расскажите лучше толком, Гэбриель, как дело было?  Где  вы  повстречались,
долго ли дрались, показал ли он себя хоть под конец мужчиной?
   - Говорю вам, я не убивал его.
   - А кто же тогда, по-вашему, его убил? -  возопил  Джек,  вне  себя  от
ярости и от боли в ноге.
   - Я не знаю... Может  быть...  Думается  мне...  -  Гэбриель  сбился  и
растерянно уставился на собеседника.
   - Послушайте, мистер Гэбриель  Конрой,  -  сказал  ледяным  тоном  Джек
Гемлин, переходя к своей самой изысканной манере, - быть может, вы  будете
настолько добры, что разъясните мне, что же в таком  случае  означает  вся
эта чертовщина? Быть может, вы любезно сообщите мне, для чего я лежу здесь
с пулей в ноге? Для какой надобности вы забрались в здание суда  и  довели
сотню людей до полного умопомешательства? Почему вы сейчас ищете убежища в
этом изящном фамильном склепе? А если у вас после ответа  на  эти  вопросы
останется свободное время, быть может, вы сообщите мне дополнительно,  для
чего вы гоняли меня в Сакраменто? Я нуждаюсь в моционе, спора нет,  и  мне
было бесконечно приятно познакомиться с вашей юной сестрой, но -  еще  раз
спрашиваю вас, - к чему вы затеяли все это?
   - Джек, - сказал