вочка совсем растерялась, тут же сдала позиции, отнесла записку Гэбриеля
к мадам Эклер и, получив  от  этой  почтенной  дамы  разрешение  навестить
брата, не долее как через полчаса уже сидела в обществе мистера Гемлина  в
его двуколке.



5. ТРИ ГОЛОСА

   Успокоившись  относительно   исхода   своей   миссии,   ускользнув   от
собственнических взоров Софи и от еще более опасного  надзора  со  стороны
мадам Эклер, мистер Гемлин снова стал  самим  собой;  он  пришел  в  такое
необыкновенно  веселое  настроение,  что  Олли,  объяснявшая  его  восторг
недавним  свиданием  с  Софи,  сочла   необходимым   отпустить   несколько
критических замечаний по адресу своей подруги; поступая так, она  получала
возможность поквитаться с этой юной особой за  недавние  угрозы,  а  кроме
того,  она  действовала  в  согласии  с  хорошо  известным  всем,  хоть  и
недостаточно  изученным  законом  женской  психологии.   К   великому   ее
изумлению, критика Софи ничуть не повлияла на настроение мистера  Гемлина;
он и  не  подумал  выступить  в  защиту  своей  дамы  сердца.  Внимательно
прослушав речь Олли, он вдруг поглядел  на  ее  густые  золотистые  кудри,
выбивавшиеся из-под соломенной шляпки, и спросил:
   - Ты бывала когда-нибудь в южных округах, Олли?
   - Нет, - ответила девочка.
   - А может быть, ездила хоть раз в Сан-Антонио, к родным или знакомым?
   - Нет, - решительно повторила Олли.
   Мистер Гемлин замолчал и  занялся  лошадью,  которая  почему-то  решила
перейти на галоп. Когда ему удалось  вернуть  ее  к  прежнему  аллюру,  он
возобновил беседу:
   - Там живет одна девушка, Олли!
   - В Сан-Антонио? - спросила Олли.
   Мистер Гемлин кивнул.
   - Хорошенькая? - спросила девочка.
   - Это не то слово,  -  ответил  мистер  Гемлин,  сразу  посерьезнев.  -
Хорошенькая - не то слово.
   - Красивее Софи? - спросила Олли не без лукавства.
   - К чертям Софи! - Едва вымолвив это, мистер  Гемлин  поспешил  осадить
как себя лично, так и внезапно  понесшую  лошадь;  оба  проявляли  сегодня
непозволительную резвость, опасную для юной пассажирки. - Я хочу  сказать,
что их не следует сравнивать... Не той масти дама!..
   Он снова смутился, на сей раз потому, что применил карточный термин.
   - Ну конечно; ваша дама червонная, а Софи - пиковая! - сказала Олли.
   Игрок (в почтительном восторге). Да! Червонная дама! Как ты это  славно
сказала! Разве ты разбираешься в картах?
   _Олли_ (с важностью). Еще бы! Все девочки в пансионе гадают на  картах.
Я - червонная дама; Софи  -  пиковая;  вы  -  трефовый  валет.  Послушайте
(драматическим шепотом),  вчера  мне  выпало  на  картах  письмо,  дальняя
дорога, смерть и нежданная встреча с трефовым валетом.  Трефовый  валет  -
смуглый, черноволосый; это - вы.
   _Мистер Гемлин_ (узнав  с  огромным  облегчением,  что  власть  четырех
мастей распространяется на все грешное человечество). Раз уж зашла об этом
речь, скажи мне, Олли, вы там (указывая в направлении  оставшегося  далеко
позади пансиона) беседуете когда-нибудь про ангелов?  Какие  они,  ангелы,
смуглые или светлокожие?
   _Олли_ (озадаченно). На картинках?
   _Гемлин_. Да (пытаясь оказать давление на свидетеля). Скажи: бывают они
смуглые?
   _Олли_ (решительно). Нет! Всегда светлокожие!
   _Джек_. Всегда светлокожие?
   _Олли_. Да, и какие-то дохлые к тому же.
   Некоторое время оба ехали  в  молчании.  Потом  мистер  Гемлин  затянул
песню, хорошо известную в здешних местах; Олли подхватила таким прелестным
голоском и так музыкально, что мистер  Гемлин  немедленно  предложил  петь
дуэтом. И так они ехали,  оглашая  пением  бесплодные,  выжженные  солнцем
просторы Сакраменто; порою их исполнение было на должной высоте, иной  раз
хромало; одно можно сказать с уверенностью: как в щебете птиц и  в  стихах
поэтов божьей милостью, в  пении  их  не  было  и  следа  искусственности;
истомленные путники на  дорогах,  неотесанные  пастухи,  грубияны  возчики
внимали звукам их песен, и в душе у всех пробуждались светлые чувства, как
от птичьего щебета или  от  стихов  вышеназванных  поэтов.  Когда  же  они
остановились,  чтобы  подкрепиться  в  трактире,  и   Джек   Гемлин   ярко
продемонстрировал   в   беседе    с    трактирщиком    свою    неслыханную
самоуверенность, дерзкие манеры и  готовность  жестоко  подавить  малейшее
сопротивление; и когда после этого им подали ужин, о котором более учтивый
путешественник не посмел  бы  даже  помыслить,  Олли  решила,  что  такого
замечательного кавалера, как этот трефовый валет, у нее еще не было за всю
ее жизнь.
   Когда они снова выехали в своей двуколке, Олли принялась  расспрашивать
о брате и о домашних; довольно скоро она выяснила,  что  Джек,  собственно
говоря, почти что не знаком с Гэбриелем.
   - Значит, Жюли вы не знаете совсем? - сказала девочка.
   - Жюли? - рассеянно спросил Джек. - А какая она?
   - Не знаю, -  нерешительно  ответила  Олли,  -  ее  можно  посчитать  и
червонной дамой и пиковой.
   Джек задумался; потом, к большому удивлению Олли, принялся  энергичными
штрихами набрасывать портрет миссис Конрой.
   - Вы же сказали, что никогда не видели ее? - вскричала девочка.
   - Я и не видел, - ответил, рассмеявшись, игрок. - А  ты  знаешь,  Олли,
что такое блеф?
   После коротких сумерек спустилась  но