ученики   его  соперницы,  стоявшие  серьезно  и  молчаливо  под
инквизиторским взглядом учительницы.  Рядом  со  свежевырытой  посреди
площади  ямой  было  приготовлено  молодое  деревце  какао,  возрастом
немногим  более  года;  его-то   и   собирались   посадить   в   столь
торжественной обстановке. Помощник полицейского инспектора находился в
отъезде,  его вызвали в Ильеус  Бадаро,  и  поэтому  полицейские  силы
поселка  - восемь солдат - не появились на празднике.  Однако оркестр,
который был обмундирован на средства Орасио,  прибыл в полном  составе
вместе со своими инструментами.  Ему и выпала честь начать торжество -
был  исполнен  национальный  гимн.  Мужчины  сняли  шляпы,  воцарилась
тишина. Мальчики двух колледжей и начальной школы пропели гимн. Солнце
жгло нестерпимо.  Некоторые открыли зонтики,  чтобы  укрыться  от  его
палящих лучей.
     Когда музыка смолкла, доктор Жессе выступил на середину площади и
начал  речь.  Со  всех  сторон  зашикали,  требуя тишины.  Учительницы
расхаживали среди ребят,  следя за порядком и  добиваясь  спокойствия,
однако  не  достигли в этом больших результатов.  По-прежнему примерно
вели  себя  лишь  ученики  доны  Гильермины;  одетая  в  белое  жестко
накрахмаленное  платье,  она держалась прямо,  скрестив руки на груди.
Почти никто так и не слышал,  о чем говорил доктор Жессе,  и мало  кто
его  видел,  так  как  из-за отсутствия трибуны он говорил речь,  стоя
прямо на земле.  И все же,  когда он закончил, ему долго аплодировали.
Некоторые   подошли  приветствовать  его.  Застенчиво  и  взволнованно
пожимал он протянутые руки.  Он же первым призвал к соблюдению тишины,
чтобы можно было услышать учительницу Ирен, читавшую стихи. Слабеньким
голосом она начала декламировать:
        Да будет благословенно семя, оплодотворяющее землю...
     А в это время  мальчики  чуть  ли  не  во  весь  голос  подзывали
торговцев леденцами. Они смеялись, разговаривали между собой, спорили,
давали друг другу пинки.  Учительницы грозились наказать  виновных  на
следующий день.
      Благословенно дерево, дающее тень и приносящее плоды... -
продолжала Ирен, подняв руку.
     Неожиданно послышался резко нарастающий топот лошадей,  и  спустя
мгновение  на площадь ворвалась кавалькада.  Это был полковник Теодоро
во главе двенадцати вооруженных людей.  Они подъехали  вплотную,  дали
несколько выстрелов в воздух, лошади топтали траву на площади. Теодоро
проехал между выстроенными учениками  колледжей,  дети  шарахнулись  в
сторону,  многие  женщины  и  мужчины  тоже пустились наутек.  Теодоро
остановился как раз против группы,  собравшейся у дерева.  Учительница
Ирен  проглотила стих,  который собиралась произнести.  Рука у нее все
еще была поднята. Теодоро, размахивая револьвером, проревел:
     - Это что за безобразие? Разводите плантацию здесь на площади?
     Жессе дрожащим голосом объяснил,  что  это  празднество.  Теодоро
рассмеялся, но возражать как будто не стал.
     - Тогда сажайте скорее. Я хочу поглядеть...
     Он нацелил револьвер,  люди его, держа ружья наперевес, подъехали
ближе.  Жессе и еще двое горожан посадили деревце.  По правде сказать,
церемония  оказалась совсем не такой,  как доктор Жессе представлял ее
себе раньше.  В ней не было никакой  торжественности,  деревце  наспех
сунули в яму и засыпали набросанной сбоку землей.  На площади осталось
немного народу, большинство разбежалось.
     - Готово? - спросил Теодоро.
     - Да, уже...
     - Ну, теперь я его буду поливать... - усмехнулся Теодоро.
     И не сходя с  лошади,  он  расстегнул  брюки  и  стал  отправлять
естественную  потребность на дерево какао.  Однако он не попал точно и
обрызгал окружающих,  больше всех досталось  Жессе.  Учительница  Ирен
закрыла глаза рукой.
     Полковник Теодоро созвал своих людей, и они все галопом помчались
по центральной улице.  Те,  кто не успел убежать с площади,  оцепенело
глядели друг на друга.  Одна учительница вытирала  забрызганное  лицо.
Другая в ужасе восклицала:
     - Какой ужас! Видали вы что-нибу