огромная ступня,  покрытая засохшим клейким соком какао.  В этот вечер
он  не будет ждать ее на берегу реки,  чтобы помочь ей поднять бидон с
водой. Раймунда неожиданно испугалась. Неужели он умрет? Правда, Синьо
Бадаро сказал,  что рана пустяковая,  что через три-четыре дня Антонио
Витор будет уже на ногах и сможет участвовать в новых делах. Но все же
Раймунда испугалась,  и,  если бы негр Жеремиас не умер, она, пожалуй,
решилась бы сходить в лес к колдуну  за  снадобьем.  Она  не  доверяла
этому   аптечному  лекарству,  стоящему  рядом  с  топчаном  больного,
лекарству,  которое она сейчас должна ему дать. Раймунда знала молитву
против  лихорадки и укуса змеи:  этой молитве научила ее мать на кухне
каза-гранде.  Она опустилась на колени и, прежде чем разбудить Антонио
Витора и дать ему лекарство, прочла молитву:
     "Проклятая лихорадка,  я тебя трижды зарою вглубь земли. В первый
раз во имя Отца;  во второй раз во имя Сына;  в третий раз во имя Духа
Святого;  милостью девы Марии и всех святых.  Я  тебя  заклинаю,  злая
лихорадка, приказываю тебе вернуться вглубь земли, оставив моего..."
     Как учила старая негритянка Ризолета, дойдя до этого места, нужно
было назвать степень родства больного по отношению к тому, кто за него
молится:  моего брата, моего мужа, моего отца, моего хозяина. Раймунда
на  мгновение  заколебалась.  Если бы состояние Антонио Витора не было
таким серьезным и он в эту минуту не  спал,  мулатка  Раймунда,  может
быть, и прервала молитву на этом месте. Но она решилась и продолжила:
     "...оставив моего милого излеченным от всех недугов. Аминь".
     Антонио Витор   проснулся.   Ее   лицо   снова  приняло  сердитое
выражение. Она грубо обратилась к нему:
     - Пора принимать лекарство...
     Мулатка своею полной рукой приподняла ему голову.  Антонио  Витор
проглотил ложку лекарства,  взглянул на Раймунду воспаленными глазами.
Она подошла к очагу, вернее, к тому, что здесь именовалось очагом: это
были  три  камня,  между  которыми  лежали  потухшие  угли и несколько
головешек.  Выплеснула воду,  налила в банку молока,  разожгла  огонь.
Антонио  Витор  взглядом  следил  за ней.  Он не знал,  с чего начать.
Раймунда присела на корточки у очага,  ожидая,  пока  закипит  молоко.
Антонио Витор решился и позвал:
     - Раймунда.
     Она повернула голову, посмотрела на него.
     - Поди сюда.
     Она подошла с недовольным видом, маленькими шажками, не спеша.
     - Сядь здесь, - попросил он, освобождая место на краю топчана.
     - Нет.
     Антонио Витор взглянул на нее и, собравшись с силами, спросил:
     - Хочешь выйти за меня?
     Она рассердилась еще больше.  Лицо ее нахмурилось,  руки теребили
подол юбки, глаза уставились в пол. Ничего не ответив, она поспешила к
очагу, где закипало молоко:
     - Чуть не убежало...
     Антонио Витор вытянулся на постели, утомленный сделанным усилием.
Она вскипятила воду для кофе,  налила в кружку,  размочила хлеб, чтобы
ему было легче есть. Затем вымыла посуду и залила в очаге огонь.
     - В полдень я вернусь.
     Антонио Витор ничего не сказал,  он только смотрел на нее. Прежде
чем  выйти,  она  еще раз остановилась перед ним,  снова уставившись в
пол, теребя юбку, лицо ее было сердитым, голос тоже:
     - Если крестный Синьо позволит, я согласна, ладно...
     И исчезла.  Антонио Витор почувствовал,  что у  него  поднимается
температура.

7

     Жука Бадаро  только  что  договорился с Синьо о последних деталях
вырубки леса. В понедельник они начнут. Они уже выбрали людей - и тех,
кто  будет рубить деревья и выжигать лес,  и тех,  кто будет с ружьями
охранять их.
     - В понедельник я отправляюсь в лес...
     Синьо сидел  в  своем  высоком  кресле.  Жука  хотел  еще  что-то
сказать, Синьо ждал.
     - Хороший парень этот Антонио Витор...
     - Да, он молодец, - согласился Синьо.
     Жука рассмеялся:
     - И  чудной же этот народ.  Я заходил к нему поговорить.  Ведь он
меня уже второй раз спасает от беды... Первый раз в Табокасе, помнишь?
     - Как же, помню...
     - Вчера снова.  Я зашел, спрашиваю, чего бы он хотел. Говорю, что
решил  подарить  ему  тот  участок  земли,  который  мы в прошлом году
выжгли,  но не успели засадить,  на границе  с  Репартименто.  Хорошая
земля,  там получится порядочная плантация...  Так знаешь,  что он мне
ответил?
     - Что же?
     Жука снова рассмеялся:
     - Он  сказал,  что  желает  только одного - чтобы ты разрешил ему
повенчаться с Раймундой.  Нет,  ты только подумай!..  У  каждого  своя
мания...  Я дарю дураку землю,  а он предпочитает эту ведьму...  Ну, я
обещал, что ты дашь согласие...
     Синьо Бадаро не стал возражать:
     - А когда женится,  пусть получит и землю. Будешь в Ильеусе, вели
Женаро оформить дарственную запись в нотариальной конторе.  Он хороший
мулат...  И Раймунда тоже имеет право,  я обещал отцу,  что, когда она
надумает выходить замуж, не оставлю ее без приданого. Я согласен.
     Он хотел уже кликнуть Раймунду и  дону  Ану,  чтобы  сообщить  им
новость, но Жука остановил его жестом:
     - Дело в том, что со мной говори