я в деньгах,  не мог  свести
концы с концами после покупки барж. Доктор Родриго ничего не требовал,
ждал терпеливо,  но Жоан Младший буквально приставал к ним,  почти  не
вылезал  от  них,  подстерегал Гуму на пристани каждый раз,  когда тот
возвращался из плавания.  Что, впрочем, в последнее время случалось не
часто.  Моряки  проводили  теперь  много  времени на базарной площади,
беседуя о жизни,  о застое,  о трудных временах.  Да еще  зачастили  в
"3вездный  маяк"  -  заливать тоску,  благо сеу Бабау пока еще верил в
долг,  хоть и записывал аккуратно все расходы в потрепанную тетрадь  в
зеленой  обложке.  Гума  брался  за  любые перевозки,  даже если назад
приходилось возвращаться порожняком, соглашался даже на короткие рейсы
в  Итапарику,  но  и  так в конце месяца не хватало денег на очередную
выплату  Жоану  Младшему.  Ливия  помогала  старому  Франсиско  чинить
паруса.  Многие  часы  проводила  она  теперь,  согнувшись над толстым
холстом разорванного бурей паруса,  с иглой в руке.  Но почти вся  эта
работа  делалась  в  кредит,  дела  шли плохо у всех на пристани.  Так
плохо, что грузчики даже поговаривали о забастовке. Гума по целым дням
искал работу, старался совершать перевозки насколько возможно быстрее,
чтоб закрепить за собой клиентов.  Многие  продали  свои  парусники  и
нанялись  на  разные работы в порту:  грузчиками в доки,  матросами на
большие  океанские  суда,  носильщиками  -  таскать  чемоданы  и  тюки
путешественников.
     И поскольку такая работа занимала мало  времени,  основную  часть
дня и ночи пели и пили.

     - Жоан Младший заходил, пока тебя не было...
     Гума сбросил  дорожный  мешок  на  постель.  Взглянул  на   сына,
играющего со старым Франсиско в обычную игру.
     Был конец месяца,  и он  обещал  Жоану  Младшему  выплатить  хоть
сколько-нибудь.  Но ничего не удалось отложить, из последнего рейса он
вывез сущие гроши,  это был рейс в  Итапарику.  Малыш  смеялся,  бегая
вокруг таза с водой.  Гума не стал обедать и сразу вышел.  Не прошло я
пяти минут, как Жоан Младший постучался к ним в двери:
     - Гума вернулся, хозяйка?
     - Вернулся, но сразу опять ушел, сеу Жоан.
     Жоан Младший недоверчиво заглянул внутрь комнаты.
     - Не знаете, куда он направился?
     - Не знаю, сеу Жоан, он только что вышел.
     - Ну что же, доброй ночи.
     - Доброй ночи, сеу Жоан.
     Жоан Младший удалился вниз по улице,  покусывая  ус.  Керосиновые
лампы на окнах освещали бедно убранные жилища коряков.  В дверь одного
из домишек входил какой-то  пьяный,  и  Жоан  услышал  голос  женщины,
отворившей ему:
     - В хорошем  виде  ты  приходишь,  нечего  сказать...  Словно  не
довольно...
     На пристани собирались группами мужчины,  беседуя.  Жоан  Младший
стал расспрашивать о Гуме.  Нет, не видели. На базарной площади кто-то
заметил, что, кажется, он пошел в "Звездный маяк".
     - Заливать тоску...
     Кто-то другой спросил:
     - Как твои баржи, Жоан? Доходны?
     - Какое там доходны. У кого теперь есть доход? Расходы одни...
     Он махнул рукой и пошел дальше.  Повстречался с доктором Родриго,
который шел куда-то, куря сигарету.
     - Добрый вечер.
     - Добрый вечер, доктор. Я как раз хотел сказать вам пару слов...
     - В чем дело, Жоан?
     - Да насчет хозяйки моей.  Вы к нам столько раз  приходили,  пока
она болела,  на ноги ее поставили.  Вы ее спасли.  Один только бог вам
помог. А я с вами еще не расплатился.
     - Ничего  страшного,  Жоан.  Я  знаю,  что  дела  у  всех  сейчас
неважные...
     - Плохие  дела,  верно,  доктор.  Но  вы  должны получить за вашу
работу,  вы  тоже  не  можете  воздухом  питаться.  Как  только  будет
возможность...
     - Не беспокойтесь об этом. Я обойдусь.
     - Спасибо, доктор.
     Родриго отошел,  затягиваясь.  Жоан Младший подумал о Гуме. Хотел
было  идти домой (времена и правда тяжелые),  повернул было в обратную
сторону, но внезапно решился и направился к "Звездному маяку"...
     Гуму он  увидел  сразу - за столом перед пустым стаканом.  Шкипер
Мануэл сидел возле него.  С высокого табурета  за  стойкой  сеу  Бабау
смотрел  на  посетителей  грустно и сонно.  Жоан Младший заметил,  как
шкипер Мануэл,  сказав что-то безнадежно махнул рукой... Жоан стоял на
пороге,  словно не решаясь войти. Он рассматривал Гуму с восхищеньем и
печалью,  словно видел в первый раз.  Длинные волосы свисали  Гуме  на
лоб,  и глаза глядели с каким-то испугом.  "Боится",  - подумал Жоан и
невольно подался назад,  словно намеревался уйти,  так и не переступив
порога.  Но  ему  нужно было заплатить своим матросам на баржах - и он
шагнул за  порог.  Несколько  голосов  приветствовали  его  -  "добрый
вечер".  Он  кивнул  на обе стороны и тяжело опустился на стул рядом с
Мануэлем. Шкипер сказал:
     - Как  дела?  - Казалось,  он с трудом заставил себя заговорить с
пришельцем.
     - Сеу Жоан... - начал Гума.
     Жоан Младший дернул себя за ус, спросил выпить. Шкипер Мануэл был
очень  мрачен  и  молчал,  глядя  на  дно  пустого стакана.  Кто-то из
посетителей кричал в углу:
     - Подадут нам сегодня или нет?..
     Сеу Бабау записывал имена  должников  в  тетрадь.  Внезапно  Гума
резко  поднялся,  провел  рукой  по  лбу,  отбрасывая назад волосы,  и
сказал:
     - Пока ничего, сеу Жоан. Дела идут так скверно...
     Шкипер Мануэл отозвался эхом.
     - Так скверно... - И спр