х
товарищей,  но  отныне исключение  будет  делаться  и  для обитателей  этого
особняка,  потому что дона  Эстер  целовала  его и  называла "мой  мальчик".
Безногий боролся с  собой. Он уже привык  к такой жизни. Но  как  же  быть с
"капитанами"? Ведь  он -- один из них,  он никогда не перестанет быть членом
шайки, потому что придет день, когда солдаты снова примутся истязать  его, а
человек  в  жилете  утробно захохочет...  И  Безногий  решился.  Но потом, с
любовью взглянув на окно комнаты доны Эстер, заплакал. Она заметила это:
     --  Что  с  тобой, Аугусто? --  и,  отпрянув  от окна, через  мгновение
появилась в саду.
     Тут  только Безногий почувствовал,  что  лицо у него мокро от  слез. Он
сердито  вытер  глаза,  кусанул себя  за руку, чтоб  успокоиться. Дона Эстер
подошла к нему совсем близко:
     -- Ты плачешь, Аугусто? Что-нибудь случилось?
     -- Нет, сеньора, все в порядке. И я не плачу.
     -- Зачем ты меня обманываешь, сынок? Разве я не вижу? Что случилось? Ты
вспомнил о маме?
     Она  притянула  его  к  себе,  усадила   рядом  с  собой  на  скамейку,
по-матерински нежно привлекла его голову к своей груди.
     -- Не плачь. Я ведь так тебя люблю  и сделаю все, чтобы возместить тебе
твои утраты,  -- говорила  она, но Безногий слышал  в ее  словах: "А себе --
свои".
     Дона Эстер поцеловала его в мокрую от слез щеку.
     -- Не плачь, не огорчай свою мамочку.
     Тогда крепко сжатые  губы мальчика  разомкнулись,  и  он,  прижавшись к
груди матери, заплакал навзрыд. Он обнимал ее, и не  противился ее поцелуям,
и  горько плакал, потому что завтра же должен был покинуть ее, -- не  только
покинуть, но и ограбить. Она так никогда и  не узнала, что Безногий грабил и
себя самого. Она так никогда и не узнала, что слезы Безногого были мольбой о
прощении.

     Отъезд  Раула  в Рио-де-Жанейро -- его  призывали туда  какие-то важные
дела -- ускорил события. Безногий решил, что  лучшего времени для налета уже
не представится.
     В  тот день  он  обошел  весь дом,  погладил  кота  Брелка, поболтал со
служанкой,  перелистал книжку с  картинками. Потом постучался к  доне Эстер,
сказал,  что пойдет погулять -- недалеко, на Кампо-Гранде. Она  сказала ему,
что  Раул обещал привезти ему из столицы велосипед,  и тогда  он  больше  не
будет ходить пешком, а будет кататься  в свое удовольствие. Безногий опустил
голову,  а  потом вдруг  подошел  к  доне  Эстер  и  поцеловал  ее.  Та была
счастлива: ведь раньше  этого никогда  не бывало. Потом он  с  трудом, точно
выталкивая из себя каждое слово, проговорил:
     -- Вы очень хорошая. Я никогда вас не забуду.
     Потом  вышел из дому и не  вернулся. Ночь он провел в пакгаузе, в своем
углу.  Педро  Пуля  с  дружками отправился в  дом  адвоката, а все остальные
столпились  вокруг  Безногого, дивясь  его  нарядному костюму,  приглаженным
волосам,  тонкому  аромату одеколона.  Но  Безногий оттолкнул одного, ударил
другого и, что-то злобно бормоча, забился в  угол. Там он и  просидел, грызя
ногти,  даже  не пытаясь уснуть, до тех пор,  пока не вернулись Педро  и его
сподвижники. Они рассказали, что все прошло на редкость гладко: в доме никто
даже не проснулся. Хватятся, наверно, только завтра утром. Педро показал ему
золотые и серебряные вещицы:
     -- Знаешь, сколько нам отвалит за это Гонсалес?!
     Безногий зажмурился, чтобы ничего  не видеть. Потом,  когда  все  пошли
спать, растолкал Кота:
     -- Давай махнемся!
     -- Что на что?
     -- Я тебе отдам эти тряпки, а ты мне -- свое барахло.
     Кот  поглядел  на него с изумлением. Он, конечно, был одет лучше всех в
шайке,  но  все это было сильно поношенное и не  шло ни  в какое сравнение с
кашемировым  костюмчиком Безногого.  "Спятил", -- подумал  Кот, но язык  сам
выговорил:
     -- Давай.
     Они обменялись одеждой, и Безногий снова забился в свой угол.
     ...Доктор  Раул идет по улице с двумя  полицейскими. Это те самые,  что
избивали Безногого в тюрьме. Безногий пытается бежать, но Раул показывает на
него тем двоим, и они приводят его в камеру. Все повторяется: солдаты, хлеща
его резиновыми дубинками,  гонят его от  стены к  стене, а человек  в жилете
заливается смехом. Только теперь  в комнате стоит еще и дона  Эстер, стоит и
печально смотрит на него и говорит, что отныне -- он ей не сын, он -- вор. В
глазах  у   нее  тоска,  которая  мучает  его   сильнее,   чем  удары,   чем
издевательский смех...
     Он  проснулся весь  в  поту, выскочил  из пакгауза в ночную тьму  и  до
рассвета бродил по песчаному пляжу.
     Вечером Падро Пуля  принес ему  его  долю,  но Безногий,  не вдаваясь в
объяснения, денег не взял. Потом в пакгаузе  появился Вертун с газетой,  где
опять была напечатана статья про Лампиана. Профессор прочел ее вслух,  потом
стал проглядывать другие заметки и вдруг закричал:
     -- Безногий! Безногий!
     Тот подошел. За ним -- остальные. Стали в кружок.
     -- Про тебя пишут, -- сказал Профессор и прочел:

     Вчера  из дома  э... по улице... ушел  и не  вернулся мальчик  по имени
Аугусто,  сын хозяев  дома. Предположительно,  он  заблудился  в  незнакомом
районе. Возраст  -- 13 лет, сильно  прихрамывает, застенчивый, одет  в серый
кашемировый  костюм.  Полиция принимает  меры  по  его  розыску.  Охваченные
беспокойством родители  просят  всех,  кто видел  его или знает его  судьбу,
сообщить по указанному адресу за вознаграждение.

     Безногий молчал, кусая губу.
     -- Выходит, еще не обнаружили пропажу, -- сказал Профессор.
     Безногий только кивнул в ответ. Когда хватятся,  искать  станут уже  не
как  сына  хозяев...  Негритенок  Барандан  скорчил  насмешливую  гримасу  и
закричал:
     --  Р