ли ни Битий, ни Пандар
       В день, когда сотни мужей я отправил в Орк, победитель,
       Запертый в стенах врага и от вас отрезанный валом.
       "Нет спасенья в войне". Для вождя дарданцев, безумный,
400 И для себя береги прорицанья свои! Продолжай же,
       Страхом смущая сердца, восхвалять побежденного дважды
       Племени мощь и втаптывать в грязь оружье латинян.
       Ныне дрожат, мол, вожди мирмидонцев пред силой фригийской,
       Ныне испуган Тидид и Ахилл трепещет ларисский,
405 От Адриатики вспять текут и Авфида струи.
       Дранк притворился хитро, что моей опасается мести,
       Страхом своим клевету отягчая преступно. Не бойся!
       Низкую душу твою я своей рукой не исторгну,
       Пусть остается с тобой и в твоей груди обитает.
410 Ныне к твоим я, отец, перейду высоким сужденьям.
       Если ты все потерял на оружье наши надежды,
       Если покинуты мы, если враг, потеснив нас однажды,
       Силы наши сломил и Фортуна не может вернуться,–
       Будем мира просить, простирая праздные руки.
415 Но когда бы хоть след в нас остался доблести прежней!
       Всех счастливей в трудах, всех выше духом отважным
       Тот для меня, кто смерть предпочтет такому исходу
       И, чтоб не видеть его, будет землю грызть, умирая.
       Есть еще силы у нас, и немало воинов цело,
420 Есть в Италийской земле города, что помочь нам готовы,
       Славу и тевкры в бою обильной кровью купили,
       Много потерь и у них, одинаково буря косила
       Обе рати. Так что ж мы бежим от порога с позором?
       Что от страха дрожим до того, как трубы пропели?
425 Многое времени труд изменяет, многое может
       День исправить один, и Фортуны нрав переменчив:
       То посмеется она, то дела наши снова упрочит.
       Помощи пусть из Арп не пришлет нам царь этолийцев,–
       С нами будет Мессап, и счастливый Толумний, и с нами
430 Многих народов вожди. Не минует великая слава
       Лация лучших бойцов и воителей с пашен Лаврентских.
       С нами Камилла, чей род средь вольсков издавна чтится,
       Конных бойцов она привела, блистающих медью.
       Если же тевкры на бой одного меня вызывают,
435 Если один только Турн – помеха общему благу,
       Если угодно вам,– что ж! Я не столь ненавистен Победе,
       Чтоб не решиться на всё во имя великой надежды.
       Смело пойду на врага, пусть вторым он будет Ахиллом,
       Пусть облечется в доспех, что рукою скован Вулкана;
440 Душу его посвящаю я вам и тестю Латину,
       Ибо доблестью Турн никому не уступит из предков.
       Только меня вызывает Эней. Но о том и молю я!
       Лишь бы Дранк не погиб искупительной жертвой, коль боги
       В гневе на нас, иль меня не лишил победы и славы!"

445         Так меж собой препирались враги о неясном и темном
       Будущем; тою порой покидали свой лагерь троянцы.
       Вдруг пронеслась по дворцу, приводя в смятение толпы,
       Весть и в единый миг наполнила ужасом город:
       Сомкнутым строем идут от берега тибрского тевкры,
450 Следом тирренская рать по всей растянулась равнине.
       Тотчас народ взволновался душой, и сердца встрепенулись,
       Ярость в груди поднялась, разбужена острым стрекалом,
       Руки рванулись к мечам, молодежь призывает к оружью,
       Скорбные плачут отцы и ропщут тихо. Вскипают
455 Шумные споры везде и взлетают крики до неба.
       Гомон такой же стоит, когда птиц перелетная стая
       В роще опустится; так на обильной рыбой Падузе
       Хриплый крик лебедей раздается по заводям звонким.
       "Граждане! – рутул кричит, улучив мгновенье,– ну что же!
460 Долгий держите совет и в бездействии мир восхваляйте,–
       Враг между тем уже вторгся в страну!" С такими словами
       Быстро он бросился прочь и дворец высокий покинул.
       "Ты, Волуз, прикажи снаряжаться манипулам вольсков,
       Ты же и рутулов рать поведешь. Вы конницу в поле,
465 Кор, Камилл и Мессап, разверните строем широким.
       Вы – на башни скорей, стерегите подступы к стенам,
       Вы же, куда прикажу, за мною следуйте в битву".
       Тотчас на стены бойцы со всего сбежались Лаврента.
       Новой бедой удручен, Латин покидает собранье;
470 Замысел свой отложить надолго приходится старцу.
       Вновь он винит себя в том, что по доброй воле не принял
       В город и зятем своим не назвал дарданца Энея.
       Перед воротами рвы горожане копают и носят
       Камни и колья. И вот, кровавый бой возвещая,
475 Хрипло пропела труба. На стенах матроны и дети
       Пестрым строем стоят, опасностью призв