Когда из рощи Дафна прочь уйдет -
     Горнило вспыхнет в кузнице Вулкана:
     За тяжкий труд кузнец берется рьяно
     И стрелы для Юпитера кует.
     Бушует снег, и намерзает лед,
     Померк июль под натиском бурана, -
     Спустился Феб за пелену тумана
     И вдалеке свою подругу ждет.
     Злокозненные звезды Ориона
     В открытом море губят корабли.
     Сатурн и Марс ярятся распадение
     Трубит Эол во всех концах земли,
     Нептун встревожен, мечется Юнона -
     Когда Она скрывается вдали.


     XLII

     Но стоит улыбнуться ей, нежданно
     Явив пред нами тысячи красот, -
     В глубинах Монджибелло труд замрет
     Хромого Сицилийца-великана.
     Юпитер стрелы кузнеца Вулкана
     В колчан миролюбиво уберет;
     Восходит Феб на ясный небосвод,
     И с ним Юнона вновь благоуханна.
     Цветы и травы землю облекли,
     Зефир к востоку реет неуклонно,
     И кормчим покоряются рули, -
     Уходят злые тучи с небосклона,
     Узнав Ее прекрасный лик вдали,
     Той, по которой слезы лью бессонно.


     XLIII

     Латоны сын с небесного балкона
     Высматривал уже в девятый раз
     Ту, по которой, как другой сейчас,
     Вздыхал напрасно он во время оно.
     Но тщетно. И несчастный сокрушенно
     Нахмурился, напоминая нас,
     Когда не видим мы любимых глаз
     И нам не удержать разлуки стона.
     И, предаваясь горю без границ,
     Он не заметил, как явилась снова
     Достойная бесчисленных страниц.
     И слезы сострадания живого
     Блестели на печальнейшем из лиц,
     И твердь осталась, как была, сурова.


     XLIV

     Кто, проявив неумолимый нрав,
     Не пощадил сограждан при Фарсале,
     Всплакнул над мужем дочкиным в опале,
     Помпея в мертвой голове узнав,
     И тот, кто был сильней, чем Голиаф,
     Над мертвым сыном волю дал печали,
     Когда сполна бунтовщику воздали,
     И над Саулом плакал, в горе впав.
     А вы, которой чуждо состраданье,
     Вы с вашей осторожностью предельной,
     Когда Амур за вами лук ведет,
     Виновница беды моей смертельной,
     В глазах несете лишь негодованье,
     И ни слезы из них не упадет.


     XLV

     Мой постоянный недоброжелатель,
     В ком тайно вы любуетесь собой,
     Пленяет вас небесной красотой,
     В которой смертным отказал Создатель.
     Он вам внушил, мой злобный, неприятель,
     Лишить меня обители благой,
     И сени,