хладе сладостной; ушло то время
     Ее уж нет, а мне осталось бремя
     Тоски и слез - и рифм усталых стая.
     Взор нежных глаз, их красота святая
     Вошли мне в сердце, словйо в пашню семя, -
     Но это сердце выбрала меж всеми
     И в плащ свой завернула, отлетая.
     И с ней оно в земле и в горних кущах,
     Где лучшую из чистых и смиренных
     Венчают лавром, Славой осиянным...
     О, как мне отрешиться от гнетущих
     Телесных риз, чтоб духом первозданным
     И с ней и с сердцем слиться - меж блаженных?


     CCCXIV

     Душа, свой путь утрат ты предвещала,
     В дни радости задумчива, уныла,
     Ища среди всего, что в жизни мило,
     Покоя от скорбей, точивших жала.
     Слова, черты, движенья покрывала
     И, с болью, жалости нежданной сила -
     Тебе в прозренье это все гласило:
     Сей день - последний, счастье миновало.
     О бедная душа! О обаянье!
     Как мы пылали здесь, где взглядом жил я
     Очей - последним, сам того не зная!
     Им, двум друзьям вернейшим, поручил я
     Сокровищ благороднейших деянье, -
     Дум дивный клад и сердце оставляя.


     CCCXV

     Преполовилась жизнь. Огней немного
     Еще под пеплом тлело. Нетяжел
     Был жар полудней. Перед тем как в дол
     Стремглав упасть, тропа стлалась отлого.
     Утишилась сердечная тревога,
     Страстей угомонился произвол,
     И стал согласьем прежних чувств раскол.
     Глядела не пугливо и не строго

     Мне в очи милая. Была пора,
     Когда сдружиться с Чистотой достоин
     Амур, и целомудренна игра
     Двух любящих, и разговор спокоен.
     Я счастлив был... Но на пути Добра
     Нам Смерть предстала, как в железе воин


     CCCXVI

     Я гнал войну, я бредил скорой встречей
     С покоем, мчался к цели напрямик.
     Но брошен вспять - меня в пути настиг
     Перст миротворицы противоречий.
     Нагрянет вихрь - и тучи гибнут в сече.
     Явилась Смерть - и жизнь пресеклась вмиг,
     И глаз прекраснейших иссяк родник,
     И я томлюсь в тоске нечеловечьей.
     Меняют нрав лета и седина.
     Подоле во плоти она живи,
     От сердца подозренья б отвратила.
     Поведал бы о горестях любви
     Мой чистый вздох, к которому она,
     Я знаю, в небе с болью слух склонила.


     CCCXVH

     Амур меня до тихого причала
     Довел лишь в вечереющие годы
     Покоя, целомудрия - свободы
     От страсти, что меня обуревала.
     Не потому ль душа любимой стала
     Терпимее к душе иной породы?
     Но Смерть пришла и загубила всходы
     Все, что растил, - в единый миг пропало.
     А ме