И не веди себя как мот.

                     Дружи! Друзья сослужат службу,
                     Но мотовство лишь губит дружбу.
                     Не нужен никому банкрот.


LXII

                     Насмешник, не щадя друзей,
                     Их не порочит, а щекочет,
                     И те, не жалуясь, хохочут
                     Над общей участью своей.

                     И если некий грамотей
                     Себя лишь здесь увидеть хочет
                     И на меня обиду точит,
                     То он не понял суть вещей.

                     Дилье, ты знаешь, что сатира
                     Есть прежде отраженье мира,
                     Потом уже - отдельных лиц.

                     И умный будет не в обиде,
                     Когда он в ней себя увидит,
                     Себя найдет среди блудниц.


LXV

                     Ты не боишься мести, плут?!
                     Ты думаешь, мне жаль сонета
                     И нечем возразить поэту,
                     Когда ему в глаза плюют?

                     Тебя не жалуют за блуд,
                     За то, что чести в тебе нету,
                     Что ты фальшивою монетой
                     За дружбу платишь и за труд,

                     За то, что ты вероотступник,
                     Мошенник и клятвопреступник.
                     Но есть в тебе еще талант!

                     Какой же? Мужеложство? Пьянство?
                     Обжорство, непотребство, чванство?
                     Нет, хуже. Ты мой друг, педант.


LXVI

                     Ты удивляешься? Изволь,
                     Скажу, чем взял педант тяжелый,
                     Повсюду видящий крамолу,
                     А сам безгрешный, как король.

                     Привык играть он эту роль.
                     Подобна государству школа:
                     Где кафедра сродни престолу,
                     А классы - худшей из неволь.

                     Там восседает сей правитель,
                     Такою окруженный свитой,
                     Что только есть у короля.

                     Не зря же Дионисий, с трона
                     Народом Сиракуз сметенный,
                     Ушел в Коринф, в учителя.


LXVII

                     Я не люблю, Маньи, льстеца,
                     Который из стишка любого
                     Ильяду делает, готовый
                     Всем восторгаться без конца.

                     Но не люблю и гордеца,
                     Когда он, хмуро и сурово,
                     В моих стихах любое слово
                     Чернит для красного словца.

                     Один все хвалит без