в путь далекий:
                     Я постигал в мечтах до срока
                     Чужие тайны и язык.

                     Неутомимый ученик,
                     За ноты брался, кисти, строки
                     И фехтованья брал уроки
                     И для потомства вел дневник.

                     Мечты! Их сняло как рукою.
                     Я обзавелся лишь тоскою
                     И скукой - даром королей.

                     Так моряки в плохую ходку
                     Везут назад пустую лодку
                     И вместо золота - сельдей.


XXXIII

                     Что делать мне? Остаться тут?
                     Влачить и дальше жизнь пустую
                     Или бежать напропалую
                     Во Францию, меня где ждут?

                     Несу, Морель, тебе на суд:
                     Здесь я потрачу время всуе,
                     А съехав, деньгами рискую,
                     Что мне должны уже за труд.

                     Бегу по кругу, точно белка:
                     Расторгнуть ли, упрочить сделку,
                     К какому выводу прийти?

                     Хоть планов у меня немного,
                     Но выбор этот мой убогий
                     Меня и держит взаперти.


XXXIV

                     Как тот испытанный моряк,
                     Что в грозный шторм, с валами споря,
                     Во взбаламученном просторе,
                     Пробившись сквозь полночный мрак,

                     Нашел спасительный маяк,
                     Сменил на гавань злое море
                     И на земле, в чужой каморе,
                     В тепле и тишине размяк,

                     Так ты, Морель, в житейской буре
                     Обрел свой порт и, балагуря,
                     Без страха смотришь на волну

                     Где я, как щепка в океане,
                     В пучине странствий и скитаний,
                     Плыву, ныряю и тону.


XXXV

                     О тех, кого увечит труд,
                     Хозяева всегда радели.
                     Корабль с оснасткой поределой
                     В уединенный док ведут,

                     Уставшего быка не бьют,
                     Коня не гонят без предела
                     И воин, в битвах поседелый,
                     Находит в старости приют.

                     Один лишь я в хозяйской связке
                     Тружусь без отдыха и ласки,
                     Как будто у него в долгу,

                     А он мне дарит снисхожденье.
                     Борюсь я с этим наважденьем,
                     Но совладать с ним не могу.


XXXVI

                     С тех пор, как я свое с