орые призывают бить и тех, и других; ибо дерущиеся, и те,
и другие, одинаково чужды и враждебны им вследствие их упорства в застарелом
соперничестве.  Так  и  Меркуцио,  друг  Ромео,  жизнерадостный и остроумный
выразитель духа Ренессанса, умирая от руки Тибальта, одного из Капулетти, не
делает  различия  между  ними,  когда  восклицает: "Чума на оба ваших дома!"
(III,  1).  И  в  последней  сцене, когда все уже свершилось, мы узнаем, что
народ  с  криками:  "Ромео!", "Джульетта!", "Граф Парис!" - бежит по улицам,
очевидно,  стремясь  увидеть  тела  всех  трех  погибших  и выразить им свое
сочувственное восхищение.
     Воплощенное   в   темной   распре   двух   семей  злое  начало  глубоко
противоположно  гуманистическим  идеям свободы, человечности, радости жизни,
воплощенным в образах Ромео и Джульетты.
     Злоба  и  ненависть  убили  светлое, молодое чувство. Но в своей смерти
юные  любовники  победили.  Над их гробом происходит примирение обеих семей.
Поэтому от трагедии в целом веет не пессимизмом, а бодрым утверждением новой
жизни.  История  Ромео  и  Джульетты, которым их родители клянутся соорудить
золотые  статуи,  будет  жить  в  веках как обличение человеческой слепоты и
бездушия,  как  славословие  правды  и  любви.  Так любовь оказалась сильнее
ненависти.
     Это  приводит  нас  к  вопросу,  упорно  обсуждавшемуся в шекспировской
критике:  можно  ли  признать  пьесу  трагедией в полном смысле слова. Этому
препятствует,  помимо только что указанного жизнеутверждающего финала, общий
светлый  фон  ее.  Вся  пьеса  как-то  особенно  "принаряжена" и расцвечена.
Замечательно  обилие  в  ней  веселых  сценок и шуток. Комический элемент мы
встретим  и  в других, более поздних трагедиях Шекспира ("Гамлет", "Макбет",
особенно  "Король Лир"), но там он имеет целью усилить трагическое , оттенив
его.  Здесь  же  он  приобретает  почти  самостоятельное  значение, ослабляя
трагическое.
     Но  больше  всего  мешает  признать  пьесу  трагедией  в  шекспировском
понимании  этого термина то, что наряду с борьбой героев против их окружения
здесь  нет внутренней их борьбы (как, скажем, в "Гамлете", "Отелло", отчасти
"Макбет" и т.п.)
     Тем  не  менее,  если  пьеса  и не удовлетворяет всем требованиям жанра
трагедии,  она  все  же  воспринимается  нами  как трагедия - как особый тип
трагедии,  трагедии  лирической  и  оптимистической  -  по  величественности
образов и возвышенной величавости борьбы, которую ведут протагонисты пьесы с
господствующим укладом. И то и другое нисколько не умаляется тем, что борьба
эта  далеко  не  является  непосильной  или  преждевременной,  как мы обычно
наблюдаем  это  в  трагедиях  эпохи  (например,  в  названных выше трагедиях
Шекспира),   а  наоборот,  победа  светлого  начала  кажется  обеспеченной и
исторически  созревшей.  В  этом-то и заключается своеобразие данной пьесы в
ряду  творений  Шекспира,  как  бы  мы  ее  ни называли, следуя терминологии
канонической поэтики.
     Существенным  для  этой трагической поэмы любви является то, что помимо
раскрытия  всей  силы  и  очарования  юной  страсти  Шекспир  показывает  ее
развивающее и обогащающее действие на человеческую личность.
     Ромео  вырастает  в  пьесе на наших глазах, последовательно проходя три
стадии.  Вначале,  до  встречи  с  Джульеттой, это наивный юноша, еще сам не
понимающий  своей  натуры  и  своих душевных запросов. Он хочет тоже принять
участие  в  типично  ренессансном  (сравните с этим сонеты, поэмы, некоторые
ранние  комедии Шекспира) культе любви, хочет не отстать от других и внушает
себе,  что  влюблен  в  черноглазую Розалинду, по которой томно вздыхает. На
самом  же  деле  это  чисто  "мозговое",  надуманное  увлечение,  которое не
затрагивает  по-настоящему его сердца. Как бы желая подчеркнуть это, Шекспир
вовсе не выводит на сцену этот бледный фантом, в отличие от Брука, делающего
его  вначале  активным  действующим лицом. Но, увидев Джульетту, Ромео сразу
перерождается.  Он  мгновенно чувствует, что она - его избранница, что с ней
связана  его участь. Ромео становится взрослым, зрелым человеком, который не
просто  мечтает,  но  уже  действует,  борется за свое живое чувство. С этой
минуты  все  его  слова и поступки полны энергии и решительности, а вместе с
тем большой внутренней простоты и искренности.
     Наконец,  когда  Ромео  получает ложное известие о смерти Джульетты, он
еще  раз  преображается. Он чувствует, что для него жизнь кончена: он как бы
поднимается  над  собой  и всем окружающим, чтобы посмотреть на мир извне, с
большой  высоты.  Ромео  приобретает  ту  проницательность  и  мудрость,  ту
отрешенность и объективность, которые свойственны иногда старым людям, много
испытавшим  и  продумавшим.  Теперь  Ромео  начинает понимать мир лучше, чем
раньше. Ему открываются силы, руководящие людьми.
     Таким  же  образом, под влиянием овладевшего ею всепоглощающего чувства
вырастает  в  пьесе  и  Джульетта.  Из  кроткой и наивной девочки, какой она
показана  вначале, она превращается в созревшую душой женщину, идущую на все
ради  своего  чувства, в подлинную героиню. Она порывает со своей семьей, со
своими  привычками и обстановкой жизни ради любимого. Во имя своей любви она
подвергает  себя  величайшей  опасности,  когда  решается  выпить снотворный
напиток.  Достаточно  прочесть  ее  замечательный монолог по этому поводу (в
конце  сцены  - IV, 4), чтобы понять тот ужас, который она испытывает, и всю
силу  проявленного  ею  мужества. Наконец, она бестрепетно принимает смерть,
чтобы уйти из жизни вместе с Ромео.
     Следует  отметить,  что  Джульетта  на  протяжении всей пьесы проявляет
гораздо  больше энергии и инициативы, чем Ромео, изобретая средства в защиту
своей  любви,  борясь  со  своей  судьбой  или активно устремляясь навстречу
судьбе.  Ведь  ей, юной девушке, гораздо труднее оторваться от родной семьи,
бежать из отцовского дома, чем молодому человеку, как Ромео, с самого начала
изображенному  эмансипировавшимся,  обособившимся  от  родителей  и семейной
обстановки.  Родителям  приходится  лишь  издали  след