ть и другого, если кто, сердцем внушенный, 
Доброе скажет, но что совершить от тебя то зависит. 
Ныне я вам поведаю, что мне является лучшим. 
Думы другой, превосходнее сей, никто не примыслит, 
В сердце какую ношу я, с давней поры и доныне,    {105} 
С оного дня, как ты, о божественный, Брисову дочерь 
Силой из кущи исторг у пылавшего гневом Пелида, 
Нашим не вняв убеждениям. Сколько тебя, Агамемнон, 
Я отговаривал; но, увлекаяся духом высоким, 
Мужа, храбрейшего в рати, которого чествуют боги,    {110} 
Ты обесчестил, награды лишив. Но хоть ныне, могучий, 
Вместе подумаем, как бы его умолить нам, смягчивши 
Лестными сердцу дарами и дружеской ласковой речью". 

   Быстро ему отвечал повелитель мужей Агамемнон: 
"Старец, не ложно мои погрешения ты обличаешь.    {115} 
Так, погрешил, не могу отрекаться я! Стоит народа 
Смертный единый, которого Зевс от сердца возлюбит: 
Так он сего, возлюбив, превознес, а данаев унизил. 
Но как уже погрешил, обуявшего сердца послушав, 
Сам я загладить хочу и несметные выдать награды.    {120} 
Здесь, перед вами, дары знаменитые все я исчислю: 
Десять талантов золота, двадцать лаханей блестящих; 
Семь треножников новых, не бывших в огне, и двенадцать 
Коней могучих, победных, стяжавших награды ристаний. 
Истинно жил бы не беден и в злате высоко ценимом    {125} 
Тот не нуждался бы муж, у которого было бы столько, 
Сколько наград для меня быстроногие вынесли кони! 
Семь непорочных жен, рукодельниц искусных, дарую, 
Лесбосских, коих тогда, как разрушил он Лесбос цветущий, 
Сам я избрал, красотой побеждающих жен земнородных.    {130} 
Сих ему дам; и при них возвращу я и ту, что похитил, 
Брисову дочь; и притом величайшею клятвой клянуся: 
Нет, не всходил я на одр, никогда не сближался я с нею, 
Так, как мужам и женам свойственно меж человеков. 
Всё то получит он ныне; еще же, когда аргивянам    {135} 
Трою Приама великую боги дадут ниспровергнуть, 
Пусть он и медью и златом корабль обильно наполнит, 
Сам наблюдая, как будем делить боевую добычу. 
Пусть из троянских жен изберет по желанию двадцать, 
После Аргивской Елены красой превосходнейших в Трое.    {140} 
Если же в Аргос придем мы, в ахейский край благодатный, 
Зятем его назову я и честью сравняю с Орестом, 
С сыном одним у меня, возрастающим в полном довольстве. 
Три у меня расцветают в дому благосозданном дщери: 
Хрисофемиса, Лаодика, юная Ифианасса.    {145} 
Пусть он, какую желает, любезную сердцу, без вена 
В отеческий дом отведет; а приданое сам я за нею 
Славное дам, какого никто не давал за невестой. 
Семь подарю я градов, процветающих, многонародных: 
Град Кардамилу, Энопу и тучную травами Геру,    {150} 
Феры, любимые небом, Анфею с глубокой долиной, 
Гроздьем венчанный Педас и Эпею, град велелепный. 
Все же они у приморья, с Пилосом смежны песчаным: 
Их населяют богатые мужи овцами, волами, 
Кои дарами его, как бога, чествовать будут    {155} 
И под скиптром ему заплатят богатые дани. 
Так я немедля исполню, как скоро вражду он оставит. 
Пусть примирится; Аид несмирим, Аид непреклонен; 
Но зато из богов, ненавистнее всех он и людям. 
Пусть мне уступит, как следует: я и владычеством высшим,    {160} 
Я и годов старшинством перед ним справедливо горжуся". 

   Рек, - и Атриду ответствовал Нестор, конник геренский: 
"Сын знаменитый Атрея, владыка мужей Агамемнон! 
Нет, дары не презренные хочешь ты дать Ахиллесу. 
Благо, друзья! поспешим же нарочных послать, да скорее    {165} 
Шествуют мужи избранные к сени царя Ахиллеса. 
Или позвольте, я сам изберу их; они согласятся: 
Феникс, любимец богов, предводитель посольст