ившему столько народа! 
Так, без сомнения, богу, всемощному Зевсу, угодно. 
Многих уже он градов разрушил высокие главы, 
И еще сокрушит: беспредельно могущество Зевса.    {25} 
Други, внемлите и, что повелю я вам, все повинуйтесь: 
Должно бежать; возвратимся в драгое отечество наше; 
Нам не разрушить Трои, с широкими стогнами града!" 

   Так говорил, - и молчанье глубокое все сохраняли; 
Долго сидели безмолвны, унылые духом, данаи.    {30} 
Но меж них наконец взговорил Диомед благородный: 
"Сын Атреев! на речи твои неразумные первый 
Я возражу, как в собраньях позволено; царь, не сердися. 
Храбрость мою порицал ты недавно пред ратью ахейской; 
Робким меня, невоинственным ты называл; но довольно    {35} 
Ведают то аргавяне - и юноша каждый и старец. 
Дар лишь единый тебе даровал хитроумный Кронион: 
Скипетром власти славиться дал он тебе перед всеми; 
Твердости ж не дал, в которой верховная власть человека! 
О добродушный! ужели ты веришь, что мы, аргивяне,    {40} 
Так невоинственны, так малосильны, как ты называешь? 
Ежели сам ты столь пламенно жаждешь в дом возвратиться, 
Мчися! Дорога открыта, суда возле моря готовы, 
Коих толикое множество ты устремил из Микены. 
Но останутся здесь другие герои ахеян,    {45} 
Трои пока не разрушим во прах! но когда и другие... 
Пусть их бегут с кораблями к любезным отечества землям! 
Я и Сфенел остаемся и будем сражаться, доколе 
Трои конца не найдем; и надеюся, с богом пришли мы!" 

   Так произнес, - и воскликнули окрест ахейские мужи,    {50} 
Смелым дивяся речам Диомеда, смирителя коней. 
Но, между ними восстав, говорил благомысленный Нестор: 
"Сын Тидеев, ты, как в сражениях воин храбрейший, 
Так и в советах, из сверстников юных, советник отличный. 
Речи твоей не осудит никто из присущих данаев,    {55} 
Слова противу не скажет; но речи к концу не довел ты. 
Молод еще ты и сыном моим, без сомнения, был бы 
Самым юнейшим; однако ж, Тидид, говорил ты разумно 
Между аргивских царей: говорил бо ты всё справедливо. 
Ныне же я, пред тобою гордящийся старостью жизни,    {60} 
Слово скажу и окончу его, и никто из ахеян 
Речи моей не осудит, ни сам Агамемнон державный. 
Тот беззаконен, безроден, скиталец бездомный на свете, 
Кто междоусобную брань, человекам ужасную, любит! 
Но покоримся теперь наступающей сумрачной ночи:    {65} 
Воинство пусть вечеряет; а стражи пусть совокупно 
Выйдут и станут кругом у изрытого рва за стеною. 
Дело сие возлагаю на юношей. После немедля 
Ты начни, Агамемнон: державнейший ты между нами,- 
Пир для старейшин устрой: и прилично тебе и способно;    {70} 
Стан твой полон вина; аргивяне его от фракиян 
Каждый день в кораблях по широкому понту привозят; 
Всем к угощенью обилуешь, властвуешь многим народом. 
Собранным многим, того ты послушайся, кто между ними 
Лучший совет присоветует: нужен теперь для ахеян    {75} 
Добрый, разумный совет: сопостаты почти пред судами 
Жгут огни неисчетные; кто веселится, их видя? 
Днешняя ночь иль погубит нам воинство, или избавит!" 

   Так он вещал, - и, внимательно слушав, они покорились. 
К страже, с оружьем в руках, устремились ахейские мужи:    {80} 
Несторов сын, Фразимед, народа пилосского пастырь; 
С ним Аскалаф и Иялмен, сыны мужегубца Арея, 
Критский герой Мерион, Деипир, Афарей нестрашимый 
И Крейона рождение, вождь Ликомед благородный. 
Семь воевод предводили стражу; и по сту за каждым    {85} 
Юношей стройно текли, воздымая высокие копья. 
К месту пришед, между рвом и стеной посредине воссели; 
Там разложили огонь, и устроивал вечерю каждый. 

   Царь Агамемнон старейшин ахейских собравшихся вводит 
В царскую сень и пир предлагает им, сердцу приятный.    {90} 
К сладостным яствам предложенным руки герои простерли; 
И когда питием и пищею глад утолили, 
Старец меж оными первый слагать помышления начал, 
Нестор, который и прежде блистал превосходством советов; 
Он, благомысленный, так говорил и советовал в сонме:    {95} 
"Славою светлый Атрид, повелитель мужей Агамемнон! 
Слово начну я с тебя и окончу тобою: могучий 
Многих народов ты царь, и тебе вручил Олимпиец 
Скиптр и законы, да суд и совет произносишь народу. 
Более всех ты обязан и сказывать слово и слушать;    {100} 
Мысль исполн