"Стыд, аргивяне, презренные, дивные только по виду! 
Прежде, как в грозные битвы вступал Ахиллес благородный, 
Трои сыны никогда из Дардановых врат не дерзали 
Выступить: все трепетали его сокрушительной пики!    {790} 
Ныне ж далеко от стен, пред судами, трояне воюют!" 

   Так говоря, возбудила и силу и мужество в каждом. 
Тою порой к Диомеду подходит Паллада Афина: 
Видит царя у своей колесницы; близ коней он стоя, 
Рану свою прохлаждал, нанесенную Пандара медью.    {795} 
Храброго пот изнурял под ремнем широким, держащим 
Выпуклый щит: изнурялся он им, и рука цепенела; 
Но, подымая ремень, отирал он кровавую рану. 
Зевсова дочь, преклоняся на конский ярем, возгласила! 
"Нет, Тидей произвел себе не подобного сына!    {800} 
Ростом Тидей был мал, но по духу воитель великий! 
Некогда я запрещала ему подвизаться, герою, 
Бурной душой увлекаясь, когда он один от ахеян 
В Фивы пришел послом к многочисленным Кадма потомкам. 
Я повелела ему пировать спокойно в чертогах;    {805} 
Но Тидей, как всегда, обладаемый мужеством бурным, 
Юных кадмеян к борьбам вызывал и легко сопротивных 
Всех победил: таково я сама поборала Тидею! 
Так я тебе предстою, благосклонно всегда охраняю 
И ободряю тебя с фригиянами весело биться;    {810} 
Но иль усталость от подвигов бурных тебя поразила 
Или связала робость бездушная! После сего ты 
Сын ли героя Тидея, великого в бранях Инида?" 

   Ей отвечая немедленно, рек Диомед благородный: 
"О! познаю я тебя, светлоокая дочь громовержца!    {815} 
Искренне все пред тобой изреку, ничего не сокрою. 
Нет, не усталость меня и не робость бездушная держит, 
Но заветы я помню, какие мне ты завещала: 
Ты повелела не ратовать мне ни с одним из блаженных 
Жителей неба, но если Крониона дочь, Афродита,    {820} 
Явится в брани, разить Афродиту острою медью. 
Вот для чего отступаю и сам я, и прочим аргивцам 
Всем повелел, уклоняяся, здесь воедино собраться: 
Вижу Арея; гремящею битвою он управляет". 

   Вновь провещала к нему светлоокая дочь Эгиоха:    {825} 
"Чадо Тидея, о воин, любезнейший сердцу Афины! 
Нет, не страшися теперь ни Арея сего, ни другого 
Сильного бога; сама за тебя я поборницей буду! 
Мужествуй, в бой на Арея лети на конях звуконогих; 
Смело сойдись и рази, не убойся свирепства Арея,    {830} 
Буйного бога сего, сотворенное зло, вероломца! 
Сам он недавно обет произнес предо мной и пред Герой 
Ратовать против троян и всегда поборать за ахеян; 
Ныне ж стоит за троян, вероломный, ахеян оставил!" 

   Так говоря, с колесницы Сфенела согнала на землю,    {835} 
Быстро повлекши рукой, - и покорный мгновенно он спрянул; 
Быстро сама в колесницу к Тидиду восходит богиня, 
Бранью пылая; ужасно дубовая ось застонала, 
Зевса подъявшая грозную дщерь и храбрейшего мужа. 
Разом и бич и бразды захвативши, Паллада Афина    {840} 
Вдруг на Арея на первого бурных коней устремила. 
В те поры он обнажал Перифаса, вождя этолиян, 
Мужа огромного, мощного, славную ветвь Охезия; 
Мужа сего кровавый Арей обнажал, но Афина 
Шлемом Аида покрылась, да будет незрима Арею.    {845} 

   Смертных губитель едва усмотрел Диомеда героя, 
Вдруг этолиян вождя, Перифаса огромного, бросил 
Там распростертого, где у сраженного душу исторгнул: 
Быстро и прямо пошел на Тидида, смирителя коней. 
Только лишь сблизились оба, летящие друг против друга,    {850} 
Бог, устремяся вперед, над конским ярмом и браздами 
Пикою медной ударил, пылающий душу исторгнуть; 
Но, рукой ухватив, светлоокая дщерь Эгиоха 
Пику отбросила вбок, да напрасно она пронесется. 
И тогда на Арея напал Диомед нестрашимый    {855} 
С медным копьем; и, усилив его, устремила Паллада 
В пах под живот, где бог опоясывал медную повязь; 
Там Диомед поразил и, бессмертную плоть растерзавши, 
Вырвал обратно копье; и взревел Арей меднобронный 
Страшно, как будто бы девять иль десять воскликнули тысяч    {860} 
Сильных мужей на войне, зачинающих ярую битву. 
Дрогнули все, и дружины троян, и дружины ахеян, 
С ужасом: так заревел Арей, ненасытный войною. 

   Сколько черна и угр