роде моей, чтобы вспять отступать из сражений 
Или, робея, скрываться: крепка у меня еще сила! 
Мне даже леность всходить в колесницу; но так, как ты видишь,    {255} 
Пеш против них я иду; трепетать не велит мне Афина. 
Их в колеснице обратно не вынесут быстрые кони; 
Оба от нас не уйдут, хоть один и укрылся бы ныне. 
Молвлю тебе я иное, а ты сохрани то на сердце: 
Ежели мне Тритогения мудрая славу дарует    {260} 
Их обоих поразить, быстроногих ты собственных коней 
Здесь удержи, затянувши бразды за скобу колесницы; 
Сам, не забудь, Капанид, на Энеевых коней ты бросься 
И гони от троян к ополчениям храбрых данаев. 
Кони сии от породы, из коей Кронид громовержец    {265} 
Тросу ценою за сына, за юного дал Ганимеда; 
Кони сии превосходнее всех под авророй и солнцем. 
Сей-то породы себе у царя Лаомедона тайно 
Добыл Анхиз властелин, из своих кобылиц подославши: 
Шесть у Анхиза в дому родилося породы сей коней;    {270} 
Он, четырех удержав при себе, воспитал их у яслей; 
Двух же Энею отдал, разносящих в сражениях ужас. 
Если сих коней похитим, стяжаем великую славу!" 

   Тою порой, как на месте герои взаимно вещали, 
Близко враги принеслися, гонящие коней их бурных.    {275} 
Первый к Тидиду воскликнул блистательный сын Ликаонов: 
"Пламенный сердцем, воинственный, сын знаменитый Тидея! 
Быстрой моею стрелой не смирен ты, пернатою горькой; 
Ныне еще испытаю копьем, не вернее ль умечу". 
Рек он - и, мощно сотрясши, послал длиннотенную пику,    {280} 
И поразил по щиту Диомеда; насквозь совершенно 
Острая медь пролетела и звучно ударилась в броню. 

   Радуясь, громко воскликнул блистательный сын Ликаонов: 
"Ранен ты в пах и насквозь! и теперь, я надеюсь, не долго 
Будешь страдать; наконец даровал ты мне светлую славу!"    {285} 
Быстро ему, не смутясь, отвечал Диомед благородный: 
"Празден удар, ты обманут! но вы, я надеюся, оба 
Прежде едва ль отдохнете, доколе один здесь не ляжет 
Кровью своею насытить несытого бранью Арея!" 

   Так произнес - и поверг; и копье направляет Афина    {290} 
Пандару в нос близ очей: пролетело сквозь белые зубы, 
Гибкий язык сокрушительной медью при корне отсекло 
И, острием просверкнувши насквозь, замерло в подбородке. 
Рухнулся он с колесницы, взгремели на падшем доспехи 
Пестрые, пышноблестящие; дрогнули тросские кони    {295} 
Бурные; там у него и душа разрешилась, и крепость. 

   Прянул на землю Эней со щитом и с огромною пикой 
В страхе, да Пандаров труп у него не похитят ахейцы. 
Около мертвого ходя, как лев, могуществом гордый, 
Он перед ним и копье уставлял, и щит круговидный,    {300} 
Каждого, кто б ни приближился, душу исторгнуть грозящей 
Криком ужасным. Но камень рукой захватил сын Тидеев, 
Страшную тягость, какой бы не подняли два человека 
Ныне живущих людей, - но размахивал им и один он; 
Камнем Энея таким поразил по бедру, где крутая    {305} 
Лядвея ходит в бедре по составу, зовомому чашкой; 
Чашку удар раздробил, разорвал и бедерные жилы, 
Сорвал и кожу камень жестокий. Герой пораженный 
Пал на колено вперед; и, колеблясь, могучей рукою 
В дол упирался, и взор его черная ночь осенила.    {310} 

   Тут неизбежно погиб бы Эней, предводитель народа, 
Если б того не увидела Зевсова дочь Афродита, 
Матерь, его породившая с пастырем юным, Анхизом. 
Около милого сына обвив она белые руки, 
Ризы своей перед ним распростерла блестящие сгибы,    {315} 
Кроя от вражеских стрел, да какой-либо конник данайский 
Медию персей ему не пронзит и души не исторгнет, 
Так уносила Киприда любезного сына из боя. 

   Тою порою Сфенел Капанид не забыл наставлений, 
Данный ему Диомедом, воинственным сыном Тидея:    {320} 
Коней своих звуконогих вдали от бранной тревоги 
Он удержал и, бразды затянув за скобу колесницы, 
Бросился быстро на праздных Энея коней пышногривых, 
И, отогнав от троян к меднолатным дружинам ахеян, 
Другу отдал Деипилу, которого сверстников в сонме    {325} 
Более всех он любил, по согласию чувств их сердечных, 
Гнать повелев к кораблям мореходным; сам же, бесстрашный, 
Став в колеснице своей и блестящие вожжи ослабив, 
В