поллон небожитель? 
Он за обет несвершенный, за жертву ль стотельчую гневен?    {65} 
Или от агнцев и избранных коз благовонного тука 
Требует бог, чтоб ахеян избавить от пагубной язвы?" 

   Так произнесши, воссел Ахиллес; и мгновенно от сонма 
Калхас восстал Фесторид, верховный птицегадатель. 
Мудрый, ведал он все, что минуло, что есть и что будет,    {70} 
И ахеян суда по морям предводил к Илиону 
Даром предвиденья, свыше ему вдохновенным от Феба. 
Он, благомыслия полный, речь говорил и вещал им: 
"Царь Ахиллес! возвестить повелел ты, любимец Зевеса, 
Праведный гнев Аполлона, далеко разящего бога?    {75} 
Я возвещу; но и ты согласись, поклянись мне, что верно 
Сам ты меня защитить и словами готов и руками. 
Я опасаюсь, прогневаю мужа, который верховный 
Царь аргивян и которому все покорны ахейцы. 
Слишком могуществен царь, на мужа подвластного гневный?    {80} 
Вспыхнувший гнев он на первую пору хотя и смиряет, 
Но сокрытую злобу, доколе ее не исполнит, 
В сердце хранит. Рассуди ж и ответствуй, заступник ли ты мне?" 

   Быстро ему отвечая, вещал Ахиллес благородный: 
"Верь и дерзай, возвести нам оракул, какой бы он ни был!    {85} 
Фебом клянусь я, Зевса любимцем, которому, Калхас, 
Молишься ты, открывая данаям вещания бога: 
Нет, пред судами никто, покуда живу я и вижу, 
Рук на тебя дерзновенных, клянуся, никто не подымет 
В стане ахеян; хотя бы назвал самого ты Атрида,    {90} 
Властию ныне верховной гордящегось в рати ахейской". 

   Рек он; и сердцем дерзнул, и вещал им пророк непорочный: 
"Нет, не за должный обет, не за жертву стотельчую гневен 
Феб, но за Хриса жреца: обесчестил его Агамемнон, 
Дщери не выдал ему и моленье и выкуп отринул.    {95} 
Феб за него покарал, и бедами еще покарает, 
И от пагубной язвы разящей руки не удержит 
Прежде, доколе к отцу не отпустят, без платы, свободной 
Дщери его черноокой и в Хрису святой не представят 
Жертвы стотельчей; тогда лишь мы бога на милость преклоним".    {100} 

   Слово скончавши, воссел Фесторид; и от сонма воздвигся 
Мощный герой, пространно-властительный царь Агамемнон, 
Гневом волнуем; ужасной в груди его мрачное сердце 
Злобой наполнилось; очи его засветились, как пламень. 
Калхасу первому, смотря свирепо, вещал Агамемнон:    {105} 
"Бед предвещатель, приятного ты никогда не сказал мне! 
Радостно, верно, тебе человекам беды лишь пророчить; 
Доброго слова еще ни измолвил ты нам, ни исполнил. 
Се, и теперь ты для нас как глагол проповедуешь бога, 
Будто народу беды дальномечущий Феб устрояет,    {110} 
Мстя, что блестящих даров за свободу принять Хрисеиды 
Я не хотел; но в душе я желал черноокую деву 
В дом мой ввести; предпочел бы ее и самой Клитемнестре, 
Девою взятой в супруги; ее Хрисеида не хуже 
Прелестью вида, приятством своим, и умом, и делами!    {115} 
Но соглашаюсь, ее возвращаю, коль требует польза: 
Лучше хочу я спасение видеть, чем гибель народа. 
Вы ж мне в сей день замените награду, да в стане аргивском 
Я без награды один не останусь: позорно б то было; 
Вы же то видите все - от меня отходит награда".    {120} 

   Первый ему отвечал Пелейон, Ахиллес быстроногий! 
"Славою гордый Атрид, беспредельно корыстолюбивый! 
Где для тебя обрести добродушным ахеям награду? 
Мы не имеем нигде сохраняемых общих сокровищ: 
Что в городах разоренных мы добыли, все разделили;    {125} 
Снова ж, что было дано, отбирать у народа - позорно! 
Лучше свою возврати, в угождение богу. Но после 
Втрое и вчетверо мы, аргивяне, тебе то заплатим, 
Если дарует Зевс крепкостеиную Трою разрушить". 

   Быстро, к нему обратяся, вещал Агамемнон могучий:    {130} 
"Сколько ни доблестен ты, Ахиллес, бессмертным подобный, 
Хитро не умствуй: меня ни провесть, ни склонить не успеешь. 
Хочешь, чтоб сам обладал ты наградой, а я чтоб, лишенный, 
Молча сидел? и советуешь мне ты, чтоб деву я выдал?.. 
Пусть же меня удовольствуют новою мздою ахейцы,    {135} 
Столько ж приятною сердцу, достоинством равною первой. 
Если ж откажут, предстану я сам и из кущи исторгну 
Или твою, иль Аяксову мзду, или мзду Одиссея; 
Сам я исторгну, и горе тому, пред кого я предстану! 
Но об э