ПОХИЩЕНИЕ ЕЛЕНЫ  
Зевс, увидав, что друг с другом богини враждуют, Гермесу 
Дал порученье, к нему обратясь с такими словами: 
«Если у Ксанфа, реки, что близ Иды течет, ты увидишь 
Сына Приама, Париса, прекрасного юного мужа, 
Он возле Трои в горах обитает, пася свое стадо, 
Яблоко дашь ты ему — он судьей над богинями будет; 
Пусть он оценит красу их очей и прелесть их лика. 
Та, что всех больше пленит его красотою расцветшей, 
Та и получит в награду тот дар, чем чаруют Эроты». 
Вот что владыка Кронид велел Гермесу исполнить; 
Выслушав волю отца, Гермес покорился охотно, 
Быстро отправился в путь и богинь посетил по порядку; 
Все о своей красоте в тот день неустанно радели. 
Замысел хитрый тая и, сбросив повязку, Киприда 
Косы густые свои распустила и пышные пряди 
Нитью златой обвила и венком золотым увенчалась. 
После, Эротов призвав, им такое дала наставленье: 
«Битва близка, мои дети! Придите к родимой на помощь. 
Завтра придется предстать на суд над моей красотою; 
Как я боюсь! Не другой ли достанется яблоко это? 
Той, кто взрастила Харит, почитается издавна Гера; 
С Зевсом престол разделяет и скипетром царским владеет. 
Все называют Афину царицей войны и сражений. 
Только одна я, Киприда, бессильна; ни царского трона 
Нет у меня; ни меча боевого, ни стрел не имею; 
Впрочем—чего ж мне бояться? Не нужны мне острые копья; 
Быстрый в руках моих меч — любовные сладкие цепи; 
Пояс на мне, и бич мой в руке, и лук мой натянут; 
Пояс любви,— и стрела от него вонзается в сердце, 
Женщинам боль причиняет, но смерти она не приносит. 
Розовоперстой Киприды слова услыхавши, Эроты 
Матери милой веленья охотно послушались: следом 
Все полетели они за ней веселой толпою. 
Скоро достигли они крутых перевалов Идейских; 
Там, под высокой скалой, где кругом громоздились утесы, 
Юный Парис сторожил стада, достоянье отцово. 
Он, разделив свое стадо, на двух побережьях потока 
Порознь их пас; на том берегу быки и коровы, 
Здесь, пересчитаны точно, паслись отары овечьи. 
Шкурою горной козы был одет он в ту пору; спускалась 
С плеч его низко она, покрывая и спину, и бедра; 
Посохом крепким своим быков погонял он, и часто 
Брал в свои руки свирель и, бродя за пасшимся стадом, 
Песню звенящую петь заставлял тростники луговые. 
Часто напев запевая, один, меж овечьих загонов, 
Он о быках забывал, и об овцах заботы не ведал; 
Иль, соблюдая обычай пастуший, играл на свирели; 
Пана он чтил иль Гермеса, прелестные песни слагая; 
Псы замолкали тогда, мычанье быков затихало, 
Только в дыхании ветра, своей лишенная речи 
С высей Идейских ему в ответ откликалося Эхо; 
И отдыхало кругом, насытившись пышной травою, 
Стадо быков на лугу, подогнув тяжелые ноги. 
Раз, на свирели играя, вдали, над травою высокой, 
Вдруг он Гермеса узрел, богов посланника; тотчас 
На ноги в страхе вскочил —богов он дотоле не видел; 
Звонкий тростник свой повесил на ветку могучего дуба; 
Песню лишь только начав, ее оборвал, не закончив. 
С речью такой обратился Гермес к пораженному страхом: 
«Брось ты подойник пастуший и с пастбищем пышным расстанься, 
Будешь ты нынче богинь судить судом справедливым. 
Прелесть их дивной красы оцени и яблоком этим 
Ту, что прекраснее всех, ты наградой желанной порадуй». 
Вот что Гермес приказал; и, взор устремив безмятежный, 
Суд свой Парис попытался свершить над каждой богиней: 
Блеск их очей голубых он узрел, в золотом ожерелье 
Стройную шею, и пышный убор, и роскошь наряда, 
Тонкой лодыжки размер и узкий след от подошвы. 
Он улыбнулся и руку поднял; но суда не дождавшись, 
С речью такой к Александру тотчас обратилась Афина: 
«Чадо Приама, свой взор отврати ты от Зевса супруги, 
И Афродиту не чти, что царит лишь в спальных покоях, 
Честь ты Афине воздай! Она вдохнет в тебя силу, 
Станешь ты в Трое владыкой и станешь хранителем града, 
Будешь спасителем сотен мужей в тяжелых сраженьях, 
Грозной Энио рука тебя поразить не посмеет, 
Будь мне послушен,— и я научу тебя доблести ратной». 
Так говорила ему хитроумная дева Афина; 
Но, прерывая ее, белорукая молвила Гера: 
«Если присудишь ты мне награду прекрасную нынче, 
Я властелином тебя над Азией всею поставлю. 
Презри же воинский труд! Что за дело царю до сражений? 
Царь повеленья свои дает и храбрым, и робким; 
Славу стяжают не все, кто верно служит Афине; 
Слуг злополучных Энио безвременно смерть настигает». 
Так обещала Парису владычество Гера царица. 
Пеплосом с поясом низким Киприда взмахнула высоко, 
Складки его подняла, со стыдливостью женской расставшись, 
Пояс слегка распустила — Эротов прелестные цепи — 
Грудь обнажила свою и ее красоту показала, 
После ж с улыбкою сладкой она к пастуху обратилась: 
«Глянь на мою красоту и забудь о войне и о битвах, 
Скипетр не нужен тебе, не нужны и Азии страны. 
Дел я военных не знаю. На что Афродите оружье? 
Женщины много скорей красотою стяжают победу. 
Дам вместо доблести я тебе дивную женщину в жены, 
Вместо престола царей ты взойдешь на ложе Елены. 
Мужем, любовью счастливым, увидит тебя Лакедемон». 
Это сказав, замолчала Киприда. И яблоко отдал 
Ей, не колеблясь, Парис, за красу и в честь, и в награду, 
Семя войны роковой, ужасных походов зародыш. 
Яблоко взяв, Афродита, с насмешкою злой обратившись 
К Гере и к деве Афине, такое промолвила слово: 
«Что ж — откажитесь от распри и мне уступите победу! 
Я красоту избрала, и я красотою любима. 
Гера, тобою Арес был рожден; и в трудах ты, как слышно, 
Милых Харит воспитала святой хоровод; но Хариты 
Все отвернулись сейчас же, и ты в них подмоги не видишь. 
Ты — не царица войны, и огонь не ты возрастила; 
Власти твоей непокорен Арес, копьеборец безумный, 
Пламя — под властью Гефеста, хотя ты Гефеста родила. 
Ты ж величаешься тщетно напрасной отвагой, Афина, 
Брачные узы тебя не родили, и мать не питала; 
Нет — но железа удар и бесчувственный «корень железный», 
К жизни воззвал, не рождая, тебя из отцовского мозга. 
Медной одеждою ты от глаз свое тело скрываешь, 
Нежной любви избегая, гоняясь за делом Ареса, 
Ты примиренью чужда, и с согласием ты незнакома. 
Словно не ведаешь ты, что не слишком отважны в сраженьях 
Девы, которые рвутся на бой и тешатся битвой, 
Кем родились — непонятно, ни девы они, ни мужчины». 
С дерзкой насмешкой такой говорила с Афиной Киприда. 
Так в состязанье победу, принесшую Трое погибель, 
Геру с Афиной унизив, Киприда красою стяжала.