м правые половины бород; 
положил затем труп на ослов и погнал их домой, исполнив таким образом то, что 
заповедала ему мать.
     Царь же, когда ему донесли, что труп вора украден будто бы очень 
разгневался; и так как он во что бы ни стало хотел открыть виновника этих 
проделок, употребил, чему я не верю, следующее средство. Родную дочь он 
поместил в балагане, как если бы она продавала себя, и приказал ей допускать к 
себе всякого без различия; однако, прежде чем сойтись, она должна была 
заставлять каждого рассказать ей самую хитрую и саммую бессовестную проделку, 
какую он совершил в своей жизни, и если бы при этом кто-нибудь рассказал ей 
историю о воре, того должна была она схватить и не выпускать. Девушка 
действительно поступила так, как ей приказал отец, но вор дознался, к чему все 
это устроено, peшил еще раз превзойти царя хитростью и будто сделал cледующее. 
Он отрезал от свежего трупа руку по плечо и взял ее под плащом с собою. Таким 
образом пошел к царской дочери, и когда она его, так же как и других спросила, 
он рассказал ей как самую бессовестную свою проделку, что он отрезал голову 
родному брату, попавшемуся в царской сокровищнице в капкан, и как самую хитрую, 
что он напоил стражу допьяна и снял повешенный труп брата. При этих словах она 
хотела
     схватить, но вор протянул ей в темноте мертвую руку, которую она схватила 
и удержала, убежденная, что держит его собственную руку; между тем он отпустил 
последнюю и поспешно скрылся в дверь. Когда же этом донесли царю, он совсем 
изумился изворотливости и смелости того человека. Но в конце концов он будто бы 
велел объявить по всем городам, что дарует безнаказанность этому человеку и 
обещает ему всяческие блага, если тот откроет себя и предстанет перед ним.
     Вор этому доверился и предстал пред ним; и Рампсенит чрезвычайно 
восхищался им, даже отдал ему в жены ту дочь как умнейшему из людей, поскольку 
египтян он счи