ший бархат
     По восьми флоринов локоть;
     Счет пока не погашен.
     И отца его отлично

     Знал я: это Мозес Итчер^
     Обрезатель крайней плоти.
     У евреев португальских
     Резал он и соверены,

     Мать его -- она кузина
     Зятю моему, --на Грахте
     Квашеной капустой, луком
     И тряпьем она торгует.

     Нет им радостей от сына!
     Мастер он играть на лире,
     Но зато он трижды мастер
     Надувать в тарок и яомбер.

     И притом он вольнодумец!
     Ел свинину; был уволен
     С должности и ныне возит
     Труппу крашеных актеров.

     Представляет в балаганах
     Пикелыеринга и даже
     Оло(1>ерна, но известность
     Заслужил царем Давидом.

     Он псалмы царя Давида
     П"л на древнем диалекте,
     Как певал их сам Давид,
     Как певали наши деды.

     Он в притонах Амстердама
     Девять шлюх набрал смазливых
     И как девять муз их возит,
     Нарядившись Аполлоном.

     Есть у них одна толстуха,
     Мастерица ржать и хрюкать,--
     Носит лавры и за это
     Прозвана зеленой хрюшкой".




МАЛЕНЬКИЙ НАРОДЕЦ

     В ночном горшке, как жених расфранченный,
     Он вниз по Рейну держал свой путь.
     И в Роттердаме красотке смущенной
     Сказал он: "Моей женою будь!

     Войду с тобой, моей подружкой,
     В свой замок, в брачный наш альков.
     Там убраны стены свежей стружкой
     И мелкой сечкой выложен кров.

     На бонбоньерку жилище похоже,
     Царицей ты заживешь у меня!
     Скорлупка ореха -- наше ложе,
     А паутина -- простыня.

     Муравьиные яйца в масле коровьем
     С червячковым гарниром мы будем есть;
     А потом моя матушка -- дай бог ей здоровья
     Мне пышек оставит штучек шесть.

     Есть сальце, шкварок пара горсток,
     Головка репы в огороде моем,
     Есть и вина непочатый наперсток...
     Мы будем счастливы вдвоем!"

     Вот вышло сватанье на диво!
     Невеста ахала: "Не быть бы греху!"
     Смертельно было ей тоскливо...
     И все же -- прыг в горшок к жениху.

     Крещеные