Что скользила по теченью. 



Лодка к берегу пристала. 
Озираясь боязливо, 
Два раба чернее сажи 
Вышли на берег залива. 
Все вокруг спокойно было, 
Не следил никто за ними; 
Только я вверху сидела, 
Не замеченная ими. 



Осмотрев пустынный берег, 
Вновь они спустились в лодку 
И ковчег внесли на берег, 
И открыли в нем решетку. 
Из ковчега вышла дева 
В черной редкостной вуали. 
Солнце, полное сиянья, 
С ней сравнялось бы едва ли. 



Дева грустно оглянулась, 
И лучи очей прелестных, 
Озарив ночные скалы, 
До высот дошли небесных. 
Опустила я ресницы 
И окно скорей закрыла. 
И смотреть была не в силах 
На чудесное светило. 



Четырех рабов отважных 
Позвала к себе тогда я 
И сказала им: "Смотрите, 
Гибнет дева молодая. 
Подойдите незаметно, 
Чернокожих окружите. 
Что запросят, то и дайте. 
Только пленницу купите. 



Если ж эти два злодея 
Не уступят вам девицу, 
Вы убейте их без страха 
Или бросьте их в темницу". 
Вот рабы подкрались к лодке, 
Окружили незнакомцев 
И к торговле приступили, 
Развязав мешок червонцев. 



У окошка я стояла. 
Вижу - те не уступают, 
Гонят прочь моих посланцев 
И клинками угрожают. 
"Смерть злодеям!" - я вскричала. 
Тут рабы их повалили, 
Обезглавили и в море 
Вражьи трупы потопили. 



Я пошла навстречу к деве 
И склонилась перед нею. 
Как была она прекрасна - 
Рассказать я не умею. 
Перед нею меркло солнце, 
И лучи ее ланит 
Ослепляли бедных смертных 
Так, как солнце не слепит". 



И Фатьма, рыдая горько, 
В грудь ударила рукою. 
Автандил заплакал тоже 
И поникнул головою. 
"