И люд знатные к нему стеклись все;
Он двери отворил своих сокровищ древних
И обнаружил все, что долго укрывал.
Трех солнцелицых дев, как райский сад прекрасных
(Подобных сосенок не саживал мобед),
Привел сюда в венцах, в уборе, беспечальных:
Одни лишь кудри их знавали муки боль;
Привел и их вручил царевичам, и стали
Три новые луны у витязей троих.
В досаде про себя подумал шах Йемена:
“Не Феридун был зла виновник для меня,
Я сам тому виной. О, если б не узнать мне,
Что родилася дочь от семени царей!
Коль нету дочерей, считай того счастливцем,
А кто имеет их, тускла его звезда”.
Потом сказал царь Серв, к мобедам обращаясь:
“Супругом для луны достоин быть лишь царь.
Да будет ведомо, что я три эти глаза,
Как принято у нас, царевичам вручил,
Чтоб их оберегать, как собственные очи,
И чтоб в сердцах своих, как душу, впечатлять”.
Он горестно вздохнул и на верблюдов рьяных
Навьючить приказал приданое невест;
И был тогда Йемен сокровищ блеском полон,
И друг за другом рос носилок длинный ряд
(Когда есть славные и добрых нравов дети,
Для сердца дороги, будь это дочь иль сын).
Носилки приказал царь на верблюдов рьяных
Как можно тщательный и лучше привязать,
Наметы подарил и царские припасы,
Простился с дочерьми и дело завершил.
И трое юношей с отважным, бодрым духом,
Стремившиеся в путь, отправились к отцу.
Известье получив, что скоро возвратятся
Царевичи-сыны, на путь их вышел шах.
Их мужество хотел подвергнуть испытанью
И от сомнений злых себя освободить.
И вот, явился к ним он в образе дракона:
Ты скажешь, от него не спасся бы и лев;
Он яростно ревел и пеной покрывался
И пламя извергал из зева своего.
Когда троих сынов поблизости увидел
И горы темные в окружности тех мест,
Он тучу пыли взбил извивами своими
И ревом яростным всю землю огласил.
На сына старшего сначала устремился,
На благородного носителя венца.
Но старший сын сказал: “Не вступит в бой с драконом
Предусмотрительный и умный человек”,
И тыл он обратил и убежал поспешно.
Направился отец на двух других сынов.
Как только средний брат чудовище увидел,
Набросил тетиву и лук свой натянул,
Сказав: “Коль в бой идти, не все ль равно сражаться,
Со львом ли яростным иль всадником-бойцом”.
Но тут подъехал к ним из братьев самый младший
И гневом закипел, дракона увидав:
“Пошел ты прочь от нас! - он крикнул - Убирайся!
Ты барс и на пути у львов не становись.
Коль до ушей твоих молва о Феридуне
Дошла, остерегись так с нами поступать.
Мы сыновья его и палицей владеем
И пылом боевым исполнены мы все.
Так с узкого пути посторонись, иначе
Надену на тебя губительный венец”.
Счастливый Феридун, то слыша и увидав,
Характер понял их и из виду исчез;
Ушел и как отец им выехал навстречу
Со всею пышностью, как подобало то:
С слонами ярыми, при громе барабанов,
И булаву держал с бычачьей головой,
А позади него все набольшие войска,
И в кулаке своем держал он целый мир.
Увидели отца царевичи и спешно,
Сойдя с коней своих, направились к нему;
Приблизились они и до земли склонились;
И стихли в этот миг литавры и слоны.
Отец, взяв за руки, их ласками осыпал
И по заслугам их высокий сан им дал.
Когда же славный шах в палаты возвратился,