Невинные, все три - одна лицом и станом,
Чтоб распознать нельзя одну сестру с другой”.
Джендиль, как от царя услышал эти речи,
Для плана ясного основу заложил.
Он бодрый духом был и с светлой головою
И на язык речист и ловко вел дела.
Простясь с царем, Джендиль отправился в дорогу,
Взяв несколько людей из преданных ему.
И вот он выбрался из областей Иранских
И стал разыскивать, со всеми говорил
И слушал и в стране во всякой, где вельможа
Какой-нибудь имел за занавесью дочь,
Посланец все про них выведывал секретно
И имя узнавал и слухи все про них.
Однако никого среди дихкаиов славных
Не видел, кто б родства с царем достоин был.
Приехал, наконец, к царю Йемена Серву
Разумный, чистый муж, со светлою душой,
И у него нашел, как раз по указаныо,
Трех дочерей таких, как Феридун искал.
Исполнен важности, представился он Серву,
Счастливый, как фазан, коль к розе подойдет.
Склонившись до земли, просил он извиненья,
Благожеланьями владыку осыпал:
“Вовек живи, о шах высокоименитый,
Блистающий всегда - на троне и в венце!”
На это так сказал Джендилю царь Йемена:
“Да будут все уста хвалой тебе полны!
Какую весть несешь? Какое приказанье?
Посланник ли ты чей иль благородный гость?”
“Счастливым будь всегда! - ему Джендиль ответил,
Да не коснется зло тебя своей рукой!
Я скромный, как жасмин, Ирана уроженец
Несу известие йеменскому царю,
Несу приветствие счастливца Феридуна.
Коль спросишь ты о чем, на все ответы я дам.
Привет свой шлет тебе Аферидун могучий,
(Велик тот человек, кто для него не мал!)
Тебе сказать велел: "Покуда мускус пахнет,
И ты благоухай на троне, государь!
Избавлен будь всегда от немощей телесных!
Пусть скорбь развеется и множится казна!
Ты ведаешь и сам, арабов повелитель,
Кого хранит всегда счастливая звезда,
Что слаще нет для нас, чем жизнь и дети наши,
Что с этим наравне ничто не может стать.
Никто не может быть милее нам чем дети,
И нет прочнее уз, чем наша связь с детьми.
Коль есть на свет кто, имеющий три глаза,
Довольно трех сынов мне вместо трех очей.
Знай, больше чем глаза они нам драгоценны,
Поли благодарности, при виде их, наш взор;
Как высказал мудрец со светлой головою,
Когда он говорил о родственных связях:
Ни с кем не заключал я тесного союза,
Кого не признавал достойнее себя.
Муж благомыслящий и разума исполнен
Ровню себе в друзья старается найти.
Как мир через людей становится цветущим,
Без войска государь не может счастлив быть.
Есть царство у меня в цветущем состояньи,
Богатство, мужество и мощная рука;
Есть трое сыновей, венец носить достойных,
Исполненных ума и знания, и сил;
Ни в чем отказа нет их воле и хотенью,
Чего ни захотят, достигнет их рука.
Но втайне этим трем царевичам прекрасным
Царевен хочется подругами иметь.
От знающих людей я получил извсстье,
И в силу вести той я действовать спешил;
Сказали мне, что ты, о славный царь, в гареме
Трех чистых под фатой имеешь дочерей
И что все три они имен еще не носят.
Об этом услыхав, я в сердце ликовал:
Ведь также и своим трем отпрыскам счастливым,
Как подобает то, имен я не давал.
И вот, нам надо бы две эти благородных
Породы жемчуга одну с другой смешать,
Наследников венца и трех с лицом закрытым,
Друг друга стоящих, бесспорно дело то!"